Александр Хорошев, доктор географических наук (МГУ): НА КОКЖАЙЛАУ ЗАКЛАДЫВАЕТСЯ МИНА ЗАМЕДЛЕННОГО ДЕЙСТВИЯ

2346 просмотров

И она будет тикать до первого катастрофического ливня. А потом рванёт…

Завершаю публикацию интервью с доктором географических наук Александром Хорошевым, доцентом по кафедре физической географии и ландшафтоведения географического факультета МГУ имени М. В. Ломоносова.

См. первые части беседы:
«Искусственное озеро на Кокжайлау будет расположено на тектоническом разломе», 3 октября
«Шлагбаум для братьев наших меньших», 5 октября


С ТОЧКИ ЗРЕНИЯ ТУРИСТА, ПРИЕХАВШЕГО ИЗДАЛЕКА


В. Б.: Александр Владимирович, пока я услышал ваши замечания и претензии только к документу – предОВОС (предварительной оценке воздействия на окружающую среду). Хотите сказать, что, если они будут учтены в окончательном варианте, ОВОС, вы благословите строительство курорта?

А. Х.: Это следующий сюжет. Может, с него надо было начать. Но мы стали об предОВОСе говорить. Этому документу положено подвергаться экспертизе, поэтому я и рассказываю, что спросил бы у разработчиков на общественных слушаниях.

Кок-Жайляу. Фото: Наталья Ли

Но совсем другое дело: правомерна ли вообще постановка такого вопроса?

В. Б.: Какого – допустимо ли на Кокжайлау строительство?

А. Х.: Да. Во-первых, я скажу с профессиональной точки зрения – как специалист по ландшафтно-экологическому планированию. Во-вторых – как турист. Я классический экотурист, который любит природу и всегда проводит на природе отпуск, часто в горах. Отдыхал у вас в прошлом году, ходил на Кокжайлау со своими бывшими студентками.

Что мы имеем здесь? Большой город с разными группами населения, у которых разные доходы и разные интересы. Довольно большое количество приезжих. Им, прежде всего, хочется подняться повыше. Я сейчас о себе говорю: мне интересны 3000 м, 4000 м. Например, в прошлом году мы с удовольствием прошли от Чимбулака до ледника Туюксу и даже немножко выше. Где-то на 3400 м мы поднялись и сверху могли смотреть на ледник. Грандиозно, кстати. На Кавказе ничего подобного я не видел.

Поскольку, приехав издалека, я буду стремиться попасть максимально высоко, то мне вполне подходит Чимбулак. Там я поселюсь (как, собственно, и сделал), там есть канатная дорога, есть дорога по долине, куда можно пройти пешком: все эти возможности я использовал. Осмотрел всё что мог. Если бы там предоставлялись услуги по конным прогулкам, я бы воспользовался, потому что это позволило бы увидеть больше. Очень странно, что там такой услуги нет.

Я турист издалека. Вероятно, так же рассуждают немцы, американцы, китайцы, которые туда приехали. Для них это очень далекий и высокий регион в глубине континента, с высотами, которых в Альпах, например, нет. То есть это реальная экзотика.

Если мы говорим, что нас, кроме этой категории туристов с деньгами и издалека, никто не интересует, — ну, тогда громоздим как можно больше канатных дорог везде.

В. Б.: На таких и был ориентирован старый проект КЖ.


КОКЖАЙЛАУ – ПРИНЦИПИАЛЬНО ДРУГОЙ ВИД ОТДЫХА, НЕЖЕЛИ ЧИМБУЛАК


А. Х.: Да, на безумное количество людей. Теперь что касается Кокжайлау. Сейчас это принципиально другой вид отдыха. Он ничего не стоит, кроме 80 тенге на автобус. Это близко. Это доступно. И этому, как я понял из разговоров с теми, с кем общался, нет альтернативы. То есть Чимбулак для них – событие, раз год, да и то с гостями. Алма-Ата ходит на Кокжайлау в силу доступности, бесплатности и во всех отношениях благодатности.

В. Б.: В черте города это действительно, пожалуй, едва ли не единственное место в горах, где не наткнешься на забор, шлагбаум, частную территорию.

А. Х.: Я в этот приезд поднимался на плато со стороны Большой Алматинки, и первое, на что обратил внимание, — это тишина. Какая-то особая. Лошади пасутся, прекрасный пейзаж, который для городского жителя – бальзам на душу. И такое место должно быть! Поток людей туда увеличивается, оно становится очень популярным.

Для рекреации около большого города хорошо разнообразие возможностей. То есть Чимбулак – это одна ниша. Кокжайлау – принципиально другая. Если на плато создать второй Чимбулак – это значит, что большая часть жителей Алма-Аты, предпочитающих бесплатный, пеший, с физическими нагрузками (что тоже важно) туризм, будет лишена привычной тропы.

Я видел на плато до сотни людей. Они же не на Чимбулак поехали, а сюда. Для них это уникальное место. И власти города обязаны обеспечить рекреационные возможности для всех категорий. Для местных и для приезжих. Для богатых и менее богатых. Для тех, кому нужен абсолютный комфорт, с ресторанами, красивыми лесенками, картинками и магазинами. И должно быть что-то для тех, кто не хочет ничего этого видеть. Это городские жители, которые устали от смога, зданий, асфальта и хотят видеть траву и деревья, слушать птиц.

На мой взгляд, это самая принципиальная вещь – город должен дать разные рекреационные возможности разным категориям людей.


СКАЗКИ ПРО ОПРОСЫ ОСТАВИМ В ПОКОЕ


В. Б.: На презентации проекта КЖ говорилось, что посетителями курорта будут: 60% алмаатинцев, 20% других казахстанцев, 20% иностранцев.

А. Х.: Надо посчитать, сколько алмаатинцев хотят потратить на отдых минимум времени и денег и увидеть на своем пути минимум домов и машин. Судя по тому, что я видел и вы говорите, это многие тысячи.

В. Б.: Опросы на тему «Вы за или против строительства курорта на Кокжайлау?» показывали совершенно противоположные результаты. В зависимости от того, кто их проводил — сторонники или противники проекта.

А. Х.: Нужен абсолютно универсальный и научный опрос с репрезентативной выборкой, который учтет все возрастные категории, уровень образования, мужчины-женщины, ну, как положено. Даже пусть это будет опрос ангажированный, людей же не каленым железом станут пытать, чтобы они такой ответ дали.

В. Б.: Александр Владимирович, ну мы же с вами в похожих странах живем. У нас говорят: не важно, как голосуют, — важно, кто голоса считает. Так что давайте не рассказывать друг другу сказки про опросы.

А. Х.: (Смеется.) Ну, конечно, я сейчас с идеалистических позиций подхожу. Если это реально тысячи людей, они имеют право…

В. Б.: По крайней мере, их не меньше, чем лыжников.

Кок-Жайляу. Фото: Наталья Ли


ВСЁ УНИКАЛЬНОЕ ЗАСЛУЖИВАЕТ ОХРАНЫ


А. Х.: Если возвращаться к ландшафтному планированию, в нем есть серия ключевых правил. И одно из них звучит так: всё редкое и уникальное заслуживает как минимум щадящего режима, а как максимум – охраны.

Если мы выбираем место, где необходимы радикальные нарушения ландшафта, это должен быть ландшафт типичный и широко распространенный.

Бывают, правда, ситуации, когда наиболее привлекательным местом является уникальный ландшафт. И люди едут специально, чтобы им полюбоваться. Тут дилемма: как его одновременно и сохранить, и показать.

Но эти технологии хорошо известны. Воспользуюсь примером Куршской косы (узкая полоска суши шириной от 400 м до 3 км и длиной около 100 км, разделяет Балтийское море и Куршский залив, одна половина косы расположена в Калининградской области, вторая в Литве. – В. Б.). Она входит во Всемирное культурное наследие ЮНЕСКО, я там работал. Уникальность заключается в гигантских дюнах. Там сделаны дорожки – настил деревянный, смотровая площадка на краю этой дюны – и эта дюна показывается с краю. Мы ей любуемся, но мы ее не нарушаем.

Надо сказать, что в новом предОВОС как-то об этом думали. И разработчик верно сделал, разместив постройки строго с краю плато. Не так, как в предыдущем проекте: там была застроена вся долина. А сейчас нарушается минимальная площадь. В принципе, это правильно.

Но это после того, как мы решим принципиальный вопрос, можно ли уникальное урочище осваивать.

Кок-Жайляу. Фото: Наталья Ли


ИЗ-ЗА КУРОРТА СВЯЩЕННОЕ МЕСТО ИСЧЕЗНЕТ


А. Х.: На мой взгляд, это уникальный рекреационный ресурс для большой группы людей, который, кроме туристического, имеет для них еще и огромное духовное, даже сакральное значение. Урочище в их понимании — священное место, причем не в религиозном смысле, а в повседневном.

А если здесь создается второй Чимбулак – этот ресурс исчезает.

Как я понял, тут альтернативы [подобному урочищу] нет. И если Кокжайлау будет застраиваться, эта группа людей, скорее всего, просто перестанет ходить в горы. Или будет это делать реже.

Если на плато протянут легкодоступную канатную дорогу, часть людей перестанет урочищем пользоваться: толпа им и в городе надоела.

По-моему, на Куршской косе я видел слоган – «Роскошь уединения». На Кокжайлау, конечно, не совсем уединение. Но там уединиться можно – есть где.


СКОЛЬКО БУДЕТ ТИКАТЬ БОМБА?


В. Б.: Вы же следите за тем, что происходит с природой вокруг Сочи после Олимпиады, с которой минуло уже больше четырех с половиной лет. Попробуйте спроецировать те последствия на Кокжайлау: что на плато может случиться?

А. Х.: Первое – это, конечно, активизация селевых процессов, о которых при проектировании думали достаточно мало. В Красной Поляне склоны сложены из неустойчивых осадочных пород, поэтому осыпи и сели возникают там очень легко.

Здесь, во-первых, другое геологическое строение, но склоны очень крутые, поэтому осыпные процессы возникают так же легко.

Во-вторых, здесь покров лёссовых отложений (осадочная горная порода, неслоистая, однородная известковистая, суглинисто-супесчаная), и в горах до 2000 м они очень легко развеиваются и размываются. При подъеме на Кокжайлау со стороны Большой Алматинки эрозионные формы в лёссах отлично видны, и увеличение нагрузки эту эрозию провоцирует довольно сильно. А этот материал должен куда-то поступать: всё, что смывается, где-то накопится. А накопится, естественно, в долине какой-то реки. И дальше это материал для селевых процессов.

Разработчики сейчас педалируют, что в проекте минимум дорог и тем самым снижается нагрузка. С одной стороны, это так. А с другой, как я уже говорил, ничего не сказано про технологические дороги для строительства канатки длиной 5,4 км. Вряд ли без них можно будет обойтись.

Также не сказано, в верхней или в нижней части склона будут площадки для строительства опор. Если в нижней, ближе к реке, — значит, осыпь, скорее всего, гарантированно достигает русла. Если выше – риск поменьше, но осыпи ниже дороги, как показывает сочинский опыт, не закрепляются совершенно. А они очень быстро развиваются и увеличиваются в размерах.

Здесь, с учетом общей селеопасной обстановки, закладывается мина замедленного действия, которая будет тикать до катастрофического ливня образца 1999 года.

Кок-Жайляу. Фото: Наталья Ли

В. Б.: А в Сочи были сели?

А. Х.: Во время строительства были нерегулярные сели – из-за переменчивого субтропического климата и нарушений на объектах, особенно в 2011 и 2012 годах, вплоть до проблем для строителей: грязекаменную массу приходилось разгребать. Но главное – до сих пор не исчезают предпосылки для селей: сейчас там расширяют курорт, строительство дорог продолжается. Олимпиада была предлогом, чтобы построить огромный курортный район.


ЗАЧЕМ СТРОИТЬ «УЛИЦУ ПАНФИЛОВА» ТАМ, ГДЕ ЛЮДИ ХОТЯТ НАСЛАЖДАТЬСЯ ПРИРОДОЙ?


В. Б.: Похоже, у нас тоже не собираются останавливаться на достигнутом. Наиль Нуров, гендиректор компании, управляющей проектом курорта, писал французским партнерам: «У нашего проекта очень большая перспектива развития. Мы не зря сохранили очень большой запас энергомощностей. Сейчас идет разговор о сохранении всех коммунальных ресурсов, но на первом этапе мы должны отказаться от таких решений, как спа, специальные VIP-зоны. Всё это появится позже».

А. Х.: Подстанция, которую я видел на Кокжайлау, по размерам и занимаемой площади сопоставима с теми, которые строили под Сочинскую Олимпиаду. А там совершенно другие масштабы: построили фактически город.

Кстати, появление городской среды там, куда люди вообще-то за природой едут, на мой взгляд, было ошибкой: теперь там в самых дорогих гостиницах окна выходят или на такие же отели, или на парковку, а не на горы.

В. Б.: А у нас таким урбанизмом в горах гордятся. Будущий курорт «Кокжайлау» тот же гендиректор на всех углах называет «улицей Панфилова на высоте 2300 метров».

А. Х.: В проекте 2014 года разработчики подчеркивали даже: урбанистический ландшафт, новейшие технологии дизайна, красивый газон и альпийские горки и т. д.

В. Б.: Мы с вами много говорили про общие черты старого ОВОС и нового предОВОС. А какие еще различия вы заметили, как позитивные, так и негативные?

А. Х.: Помимо чисто технических параметров, которые касаются сокращения размеров курорта, безусловно, новый проект – гораздо более экологичный, лучше вписывается в ландшафт: постройки с краешка долины, обещания максимально сохранить растительный покров и т. д. Слово «урбанистический» применительно к ландшафту – оно исчезло. Наоборот, они делают упор: мы минимально нарушаем и максимально сохраняем.

В. Б.: Действительно, про экологичность проекта сейчас много разговоров. Но я воспринимаю это так: мы вам не десять пальцев отрубим, а девять, и скажите спасибо.

А. Х.: Проект сам по себе, я бы даже сказал, красивый. Но, повторюсь, любой проект должен быть в контексте. А контекст, который тут существует, я думаю, всё-таки это второй Чимбулак. Если бы это было на каком-то склоне где-нибудь в Австрии, где всё искусственно, сажено-пересажено, освоено и везде дороги, — то ради бога. Это проект для района, который уже не жалко.

Кок-Жайляу. Фото: Наталья Ли


ЛУЧШЕ НАРУШАТЬ УЖЕ НАРУШЕННОЕ


А. Х.: Кстати, одно из правил ландшафтного планирования: если есть возможность нарушать уже нарушенное, то лучше делать так, а не нарушать дикую природу.

В. Б.: В 2012 году был подготовлен «Системный план развития курортов Алматинской агломерации». Канадская компания Ecоsign исследовала десять локаций. Лучших рекомендаций удостоилась площадка «Каскелен Южный», где можно было построить курорт с пропускной способностью 30 тыс. человек в день (на Кокжайлау — 3900) и деревней на 28 тыс. койко-мест. И то ущелье как раз уже подыспорчено хозяйственной деятельностью. Но под курорт в итоге выбрали самый негодный – и с экологической, и с горнолыжной, и с экономической точки зрения — участок, который в 2015 году зарубила даже комиссия МОК как место для олимпийской деревни. И только потому, что он в черте мегаполиса, а город не хотел отдавать области этот мегапроект и связанное с ним финансирование. А близость урочища к городу – это не преимущество Кокжайлау, а его трагедия: во всем мире от крупного города к горному курорту нужно ехать часа два, а не 15 минут на такси.


ПРИВЛЕКАТЕЛЬНОСТЬ ПРОЕКТА ВЫГЛЯДИТ СОМНИТЕЛЬНОЙ


А. Х.: В начале беседы я употребил слово «иерархия». То есть если мы посмотрим на окружение плато, на весь контекст, то привлекательность этого проекта (а там действительно много интересного придумано) выглядит сомнительной.

В. Б.: Ваши рекомендации – что стоит сделать на Кокжайлау?

А. Х.: Во-первых, тропу со стороны Малой Алматинки надо благоустраивать: она опасна просто, особенно в непогоду. Где-то лестница нужна, где-то перила, площадка для отдыха, урны для мусора. Это мировой стандарт и совсем небольших денег стоит.

Кок-Жайляу. Фото: Наталья Ли

Что касается поляны, то я весь день думал и с ребятами обсуждал: надо ли там что-то делать, как, скажем, в Австрии? Там есть такие же раздолбанные тропы, люди идут по ним с удовольствием, доходят до вершинки – и там небольшое кафе с тремя-четырьмя номерами для ночевки.

Может, было бы и неплохо, но есть угроза, что дальше всё это будет расползаться. (Хорошев имеет в виду, что стоит только поставить там даже маленькую кафешку, как это станет сигналом для возведения других объектов. — В. Б.)

Мне озвучили более приемлемую идею: стоят несколько юрт, пасутся лошади, централизованно вывозится мусор.

В общем, это должна быть экологическая тропа, которая минимально благоустроена, исключает капитальные постройки, возможно, со смотровой площадкой на гребне – элементарно чтобы меньше вытаптывать травы.

Но вот ласковые лошади, которые там паслись, — это для меня, городского человека издалека, просто колоссальное наслаждение!

На снимке: Светлана Спатарь, Александр Хорошев и Нурсултан Белходжаев на Кокжайлау.


ПРИМЕЧАНИЕ


Мое расследование публикуется также на сайте «Сохраним Кок-Жайляу» 


ОБЩЕСТВЕННЫЕ СЛУШАНИЯ ПО КОКЖАЙЛАУ ПЕРЕНЕСЕНЫ


Под давлением обстоятельств и общественности Алматинский горакимат перенес общественные слушания на выходной день и в центр города.

Они начнутся 4 ноября с. г. в 10.00 в гостинице «Казахстан», в зале «Алтын Эмель» (вход со стороны ул. Курмангазы).

Предварительную заявку можно подать по телефону +7 708 123-08-71. Парень, который был на связи, представился как Аблай Галиев.

Имейте, что регистрация со стороны акимата носит уведомительный характер, а не разрешительный.


ПОДПИСЫВАЙТЕ ПЕТИЦИЮ ПРОТИВ СТРОИТЕЛЬСТВА КУРОРТА «КОКЖАЙЛАУ»:


Свой голос вы можете оставить вот здесь.

Всего за спасение Небесного пастбища проголосовали почти 17 тысяч человек. Присоединяйтесь. Сохраним Кокжайлау вместе!


ПРИМЕЧАНИЕ


Предыдущие главы  расследования можно найти рубрике КОКЖАЙЛЯУ:

часть 1часть 2часть 3часть 4часть 5часть 6часть 7часть 8часть 9часть 10часть 11часть 12часть 13часть 14часть 15часть 16часть 17часть 18часть 19часть 20часть 21часть 22часть 23часть 24часть 25часть 26часть 27часть 28часть 29часть 30часть 31часть 32, часть 33часть 34 и часть 35.

Автор: Вадим Борейко

Фото: Наталья Ли


ЧИТАЙТЕ РАССЛЕДОВАНИЕ ПО ТЕМЕ КОКЖАЙЛАУ И ДРУГИХ КУРОРТОВ:


«Шлагбаум для братьев наших меньших», 5 октября

«Искусственное озеро на Кокжайлау будет расположено на тектоническом разломе», 3 октября

«Наиль Нуров не хочет показывать деньги», 2 октября
«Герольд Бельгер: Божественное место хотят уничтожить», 1 октября

«Причина грохнуть Кокжайлау – это желание заработать на подрядах», 29 сентября
«Что у акимата на уме – то у Нурова на языке», 25 сентября
«Наиль Нуров: Нам не о чем говорить с Ерекеновым и Борейко, потому что они – просто любители похайповать», 21 сентября

«Через чёрный ход», 18 сентября
«Что скрывала щедрость Байбека», 15 сентября
«Деньги ловят тишину», 14 сентября
«Искусство блистать отсутствием на суде», 7 сентября
«Порченый краеугольный камень», 5 сентября

«Генпроектировщик курорта «Кокжайлау» подал в суд на Наиля Нурова», 29 августа
«Жареные кошки Наиля Нурова», 24 августа

«Кто в лес, кто по дрова», 23 августа
«Как избавиться от кармы «терпилы», 18 августа

«Прокрастинация доктора Фауста», 14 августа
«Анархия – мать порядка», 12 августа

«Ржавый гвоздь в крышку репутации», 10 августа
«Рыцари без страха и укропа», 8 августа

«Когда смеются тапочки», 5 августа

«Кому показал FAQ Наиль Нуров», 4 августа

«Презентация профанации», 26 июля

«Mishka, Mishka, где твоё «хаха»?», 20 июля
«Прощай, турист!», 13 июля
«Булат Утемуратов против застройки Кокжайлау», 13 июля.
«Почему Байбек поставил себя не только выше закона, но и выше понятий», 11 июля.
«Нурали Алиев станет казахстанским Ди Каприо?», 5 июля.
«Как украли наши горы», 29 июня.
«Преждевременный тендер», 26 июня
«Байбек проектирует кластер на землях Баталова», 24 июня
«В каком гробу лучше хоронить Кокжайлау», 23 июня.
«Сайт будет называться Kokjailau.kz», 23 июня.
«Где сайт, Наиль Фаридович?», 20 июня.
«Где интуристы, г-н Жайлаубай?», 19 июня.
«Всё распродал проклятый долгоносик!», 16 июня.
«Кошки-мышки акимата», 15 июня.
«Пройти точку невозврата», 15 июня.
«Тайный проект», 14 июня
«Открылась бездна, звезд полна», 12 июня.
«Большой Алматинский Пикник: коготок увяз – всей птичке пропасть», 11 июня.
«Административная рента с небесного пастбища», 3 июня.
«Жайлаубай и Нуров – противники застройки урочища Кокжайлау?», 1 июня.
«Почему я не поверил в души прекрасные порывы Нурова и Жайлаубая», 1 июня.
«Он бы прямо на митингах мог деньги зарабатывать», 31 мая 2018 года.
«Как кормят пресс-завтраками», 22 мая.
«Хоть чучелом, хоть тушкой», 21 мая.
«Persona non grata», 21 мая.
«Золотое дно Кокжайлау», 17 мая.
«Сколько денег уже спалили на Кокжайлау», 16 мая.
«Сколько раз «переобулся» Наиль Нуров», 16 мая.

Об этом тоже важно знать