О самой горячей экологической теме последних дней – возможности строительства атомной станции в Казахстане – корреспондент журнала «Ливень» (Living Asia) беседует с сопредседателем российской экологической группы «Экозащита!», независимым наблюдателем на переговорных сессиях ООН по климату с 1995 года Владимиром Сливяком.
– Владимир, нередко можно услышать, что атомная энергетика – экологически чистая. Значит ли это, что, если не брать в расчет возможность аварии, а говорить о нормально функционирующей АЭС, то ущерб окружающей среде будет минимальным?
– Аварии – это не вся проблема со станциями. Как ни странно, больше всего проблем связано со строительством и нормально работающей станцией. Крупные аварии с расплавлением активной зоны, со взрывами, случаются не часто. Если взять их все, то мы получим, в среднем, где-то одну на десятилетие. Нужно, в первую очередь, говорить о ядерных отходах, которые накапливаются ежедневно. А они сохраняют опасность для человека сотни тысяч лет, и до сих пор нет технологии, которая бы позволила полностью решить этот вопрос. Все, что существует, это, в той или иной степени, временное решение.
Кроме того, сейчас, как известно, во сем мире активно поднимается проблема декарбонизации. Скоро странам придется отчитываться о выполнении взятых обязательств. И в некоторых из них, где с «климатической политикой» не все хорошо, возникает соблазн построить АЭС и потом отчитываться, что энергию от ископаемого топлива заменили атомной, где меньше парниковых газов. Я думаю, что это одна из главных причин для ваших властей, когда поднимается тема строительства АЭС. Но здесь атомная энергетика –плохой выбор. Важно понимать, что ее развитие – долгий процесс, а выбросы нужно уменьшать очень быстро. От момента, когда АЭС начинают проектировать, и до того, когда реактор начинает работать, может пройти 20 лет. А чтобы избежать наиболее катастрофических климатических изменений необходимо через 10-15 лет уменьшить выбросы наполовину. Изменение климата наступает очень быстро и реагировать необходимо как можно скорее, и атомная энергетика для этих целей слишком медленная. Возобновляемая энергетика здесь подходит намного лучше.
Еще, у атомной энергетики есть свой углеродный след, если посмотреть на весь топливный цикл, а не только работу АЭС. Нужно добыть и обогатить уран, изготовить топливо, где-то его хранить. На всех этапах есть выбросы. Конечно, они не такие большие, как в угольной энергетике, но говорить, что это безуглеродный источник энергии, нельзя. И не стоит забывать, что атомная энергетика очень уязвима к проявлениям изменения климата. К засухам и волнам жары, наводнениям, ураганам – количество таких явлений будет возрастать из-за изменения климата и это будет негативно влиять на экономические показатели АЭС и даже может привести к новым авариям.
Экономический аспект. Атомная энергетика – одна из самых дорогих. Это даже без учета расходов будущих поколений на хранение отработанного топлива и возможные расходы на ликвидацию аварий. Правда, Россия зачастую строит АЭС другим государствам в кредит, но эти долги тоже придется когда-то отдавать. И практически всегда реальная цена АЭС оказывается ощутимо выше изначально заявляемой. Это международная практика, так устроен этот бизнес. И за редким исключением строительство ядерных реакторов продолжается дольше, чем договаривались. Заказчик тут ни на что повлиять не может.
Владимир Сливяк
– Если Россия строит АЭС, значит она берет на себя обязательство вывозить к себе отработанное ядерное топливо и хранить?
– Не совсем так. В мире нет никаких международных соглашений, которые бы обязывали того, кто строит АЭС, это делать. Другое дело, что на данный момент Росатом предлагает такую услугу. Казахстан может на нее согласиться или нет, это его выбор. Но есть очень важный момент: российское законодательство разрешает ввоз отработанного топлива на территорию страны только при условии, что оно будет переработано, и полученные в результате материалы будут возвращены в страну происхождения. То есть, в полном смысле освободиться от отходов, невозможно. В том или ином виде они останутся в Казахстане.
– Хранение отработанного топлива экологически и технологически – это очень сложная задача? И насколько потенциально опасная? Остекловывание отходов – безопасный способ хранения?
– Это один из способов хранения отходов переработки, создающий барьер для радиации. На Производственном объединении «Маяк» в России специалисты говорили мне, что остеклованные отходы будут безопасны до ста лет. Потом придется придумывать, что делать с этим дальше, потому что за сто лет уровень радиации до безопасного уровня не упадет.
– Есть научные публикации (1), где говорится, что этот способ может сдерживать радиацию до тысячи лет.
– Остекловывание было разработано давно, в том числе и с использованием боросиликатных стекол, о чем идет речь в исследовании, на которое вы ссылаетесь. Тем не менее, из-за недостатков технологии остекловывания продолжались разработки других подходов. Стекло является термодинамически нестабильной системой, и при повышенных температурах и давлениях, может подвергнуться девитрификации с выделением химически нестойких или кристаллических фаз, что приведет к разрушению стеклоблока при его хранении. Таким образом, считать эту технологию решением проблемы радиоактивных отходов не представляется возможным.
– Тепловое загрязнение — насколько это серьезная проблема?
– Для охлаждения водяных реакторов нужно очень большое количество воды, поэтому как правило реакторы строят возле больших водных объектов. Естественно, сбрасываемая вода существенно теплее, чем та, что в природной среде. Естественно, это будет иметь давление на экологическое состояние водоемов. Плюс, есть проблема радиационного загрязнения – некоторые элементы, например, тритий, никакие фильтры не удерживают…
– Но в Википедии про тритий можно прочесть, что «в силу малой энергии распада трития испускаемые электроны хорошо задерживаются даже простейшими преградами типа одежды или резиновых хирургических перчаток». И что единичное употребление тритиевой воды не создает проблем для здоровья…
– Если тритий накапливается в воде, то с большой вероятностью он попадет внутрь человеческого организма, где нет никакой одежды, чтобы защитить внутренние органы от облучения. Если тритий будет накапливаться в водоемах, откуда производится водозабор питьевой воды или купаются люди, то он будет попадать в организм далеко не однократно. Также загрязнение может распространяться в окружающей среде.
– Все проблемы АЭС, которые мы обсуждаем, свойственны любой атомной промышленности – американской, французской, российской, китайской?
– В принципе, да. Конечно, нельзя сказать, что конструктивно реакторы идентичны. Они разные, но проблемы одинаковы, например, тот же тритий. Есть другой тип реакторов, охлаждаемых не водой, а натрием. Так называемые бридерные реакторы. У вас в Казахстане такой работал в Актау. Там нет проблем, связанных с водой, но есть проблемы с натрием. Если, не дай бог, случится пожар, то его невозможно будет потушить, пока не выгорит весь натрий. И, если он будет радиоактивным, то радиоактивные вещества просто разлетятся. С любым типом реакторов есть сценарии тяжелых типов аварий. Нет полностью безопасных АЭС.
– А если охлаждение реактора осуществляется воздушным способом, через градирни?
– Использование градирен никак не защищает нас от тяжелых аварий.
– Как вам видится будущее атомной энергетики?
– Она умирает. И будет умирать. Никаких предпосылок для взрывного роста у нее нет. Другое дело, что это будет длиться долго, но по нарастающей.
– Вам возразят, что это идейно ангажированная позиция «экологических экстремистов».
– Пусть возражают, отвечу фактами. Первое, в первом полугодии 2021 года выработка электроэнергии на станциях, работающих на ВИЭ, впервые превысила генерацию на АЭС. Второе, все развитые страны сокращают количество реакторов. Кто-то это декларирует открыто, как Германия. В 1999 году там на АЭС вырабатывалась треть электроэнергии, а в 2022 году они закрывают последнюю станцию. Где-то отказ от ядерной энергетики не проговаривается открыто, но идет по факту. В Японии после Фукусимы спорадические попытки вернуть в сеть все реакторы происходят, но это только потому, что слишком большая экономика, ей нужно время выстроить замещающие мощности. О полноценном «включении» всех реакторов речь не идет. Во Франции тоже идет плавный отказ: в стране более 70 процентов электроэнергии вырабатывали АЭС, но в течение 15 лет предусмотрено снизить объем до 50 процентов, с последующим сокращением. Строится сейчас лишь один реактор.
– Но крупнейшая атомная энергетика мира, американская, продолжает работать и расти!
– Как раз-таки нет! В обозримом будущем будут выведены из эксплуатации десятки реакторов, а строятся сейчас, кажется, два. Все богатые страны, давно развивающие атомную энергетику, постепенно отказываются от нее, порядка 90 процентов всех новых инвестиций в энергетике идут в ВИЭ. Очень сильно сократилось инвестирование со стороны частного бизнеса, а это очень важный показатель. Около десяти лет назад доля атомной энергетики от общемировой была порядка 5 процентов, а сейчас 2 процента. Из крупных экономик продолжают строить АЭС Китай, Россия и Индия. Но все их проекты невозможно сопоставить с огромным количеством реакторов, которые будут выводиться из строя по миру. Повторюсь, эта сфера умирает, но, в силу особенностей технологии, процесс будет идти медленно. Продлят жизнь каких-то реакторов, но это не изменит общий тренд.
Для страны, у которой нет АЭС и которая решает – строить ее или нет, нужно посмотреть на эту тему максимально широко, с перспективным контекстом. Это же не решение о том, что изменится сейчас, это о том, что будет через 20, 30, даже через 60 лет. Надо попытаться посмотреть на такую перспективу, попытаться понять, что даст стране атомная энергетика в мире, где возобновляемая энергетика повсюду идет широким фронтом.
Ссылки
Превращение жидких радиоактивных отходов в стабильное стекло
Автор иллюстрации: Алена Грицык
Фото: Нуржан Аязбаев
