С подачи агентства «Синьхуа» медиа Казахстана и России протрубили о новом достижении инициативы «Пояс и путь» – пуске малой ГЭС мощностью менее 25 МВт на реке Тургусун в Восточно-Казахстанской области. Действительно, проект очень показательный и на его примере хорошо видно, почему создание крошечной ГЭС затянулось на семь долгих лет, минимум вдвое дольше запланированного, а стоимость выросла, по крайней мере, на 35 процентов. Так как все это в победных реляциях упущено, то попробуем объяснить очень кратко, буквально «на пальцах», в чем основные недостатки этого небольшого, но проблематичного проекта.
Фото 1. Большая стройка на маленькой реке.
Празднование успешного пуска третьего генератора. Агентство «Синьхуа», июль 2021 г.
По данным, распространяемым агентством «Синьхуа», построенная в Восточно-Казахстанской области (ВКО), недалеко от города Алтай, Тургусунская ГЭС с середины июля работает на полную мощность и поможет облегчить дефицит электроэнергии в ВКО. ГЭС построена Китайской международной водно-электрической корпорацией (CWE), дочерней компанией China Three Gorges Corporation, но станция имеет установленную мощность только 24,9 МВт и, как ожидается, будет производить до 79,8 миллионов киловатт-часов электроэнергии в год.
Это первый (и единственный) китайско-казахстанский гидроэнергетический проект, реализованный с тех пор, как Председатель Си объявил инициативу «Пояс и путь» на его лекции в Назарбаев-Университете в 2013 году. Контракт с CWE был подписан в 2014 году после завершения предыдущего совместного проекта – ввода в эксплуатацию Мойнакская ГЭС мощностью 300 МВт, имевшего ряд негативных последствий, в частности, нарушившего режим естественных паводков в Шарынском национальном парке, что в считанные годы вызвало существенную деградацию реликтовых пойменных лесов вдоль реки Шарын.
Фото 2. Усыхающие деревья в ясеневой роще – пойменном участке Шарынского национального парка. Евгений Симонов
Были большие надежды на завершение этой новой малой гидроэлектростанции к 2018 году. Проект был включен в Государственную программу индустриально-инновационного развития Казахстана на 2015-2019 годы, а также в «Программу переноса промышленных мощностей из Китая в Казахстан». Однако фактическое завершение заняло в два раза больше времени, а стоимость строительства соответственно выросла как минимум на 35 процентов (без учета затрат на финансирование, добавляющих еще 35 процентов при консервативной оценке).
Теперь, когда президент Республики Казахстан Касым-Жомарт Токаев заявил, что «зеленая» энергия будет составлять 15 процентов от потребляемой электроэнергии в Казахстане к 2030 году, важно проанализировать причины задержки строительства, а также другие проблемы Тургусунского проекта, чтобы избежать подобных ошибок в будущем.
Мнение о том, что гидроэлектростанция «Тургусун-1» относится к проектам «устойчивого развития», весьма сомнительна со многих точек зрения.
В первую очередь, в проекте заложен явный коррупционный элемент: пакеты акций новой гидроэнергетической компании «Тургусун-1» принадлежат бизнесмену Талгату Ахметову, сыну акима (главы) Восточно-Казахстанской области Даниала Ахметова, через компании «Эко-Энерджи» и ТОО «KAZ.InterGroup PV». Муж сестры акима Ахметова Габбас Бектуров является еще одним ключевым акционером компании «Тургусун-1». Возможно, что аким активно способствовал продвижению проекта как приоритетной стройки и возил на строящийся объект премьер-министра и иные важные делегации. Это очевидный конфликт интересов, требующий тщательного расследования.
Фото 1А. Д. Ахметов принимает Мамина на стройке. 2020 г.
Во-вторых, бизнес-схема, когда ключевые инженеры приезжают из Китая, а других подрядчиков выбирают местные чиновники, приводит к конфликтам с местным населением. Хотя наем местных жителей всегда рекламировался как преимущество данного проекта, это стало причиной глубокого конфликта и проблем для местных жителей, поскольку субподрядчики в течение многих месяцев не выплачивали заработную плату большому числу рабочих и не оплачивали услуги малых предприятий, участвующих в строительстве и цепочке поставок, что привело к общественным протестам и расследованиям. На этапе эксплуатации ГЭС планируется создать всего 15 новых постоянных рабочих мест для персонала с высокой квалификацией, что никак не поможет решить проблему безработицы.
Как и многие другие проекты, зависящие от незаменимой иностранной рабочей силы, плотина на реке Тургусун также стала жертвой COVID-19, и ее достройка была отложена на несколько месяцев, поскольку китайские инженеры не смогли приехать и протестировать установленное оборудование. В разгар локдаунов замороженные стройки в странах инициативы «Пояс и путь» от Индонезии до Эквадора стали ее визитной карточкой, что говорит о необходимости изменить модель создания инфраструктурных объектов с помощью китайского капитала, ибо опора на приезжих вахтовиков становится ахиллесовой пятой подобных строек.
Фото 3. Наводнение на строительной площадке Тургусун ГЭС. Источник: Kursiv.kz
Наводнение на строительной площадке Тургусун ГЭС. Источник: Kursiv.kz
Видео можно посмотреть здесь
В-третьих, недостаточное планирование и отсутствие мер по адаптации к изменению климата являются еще одним важным компонентом этой неудачи. Первая гидроэлектростанция была построена на реке Тургусун французскими инженерами в мае 1902 года, но к октябрю 1902 года ее смыло наводнением. Река Тургусун знаменита своим строптивым нравом. Тем не менее, китайские инженеры, планировавшие строительство, либо не знали об этих фактах, либо игнорировали их. В результате место строительства было сильно повреждено наводнениями в 2018-19 годах. Таким образом в 2018 году в течение трех месяцев стройплощадка была затоплена восемь раз, а заявленные прямые убытки превысили 100 млн тенге. Учитывая более резкие и частые проявления погодных аномалий в ходе изменения климата, ГЭС во всем мире стали более опасными и менее надежными объектами, так как их стабильной работе препятствуют как наводнения, так и засухи. Например, в начале 2021 года в провинции Уттараханд в Индии смыло три ГЭС, погибло более 100 человек, тогда как в Бразилии и Калифорнии из-за засухи наблюдается катастрофическое падение выработки энергии на ГЭС. Учитывая проблемы на стадии строительства «Тургусуна-1», не следует исключать климатических сюрпризов в будущем, уже во время его эксплуатации.
В-четвертых, финансовая схема сильно зависела от плохо контролируемых государственных денег. Можно было бы предположить, что с точки зрения Китая и его корпорации «Три ущелья», этот крошечный объект сродни благотворительному пожертвованию. Но, хотя проект явно не принес им ни славы, ни богатства, мы должны также отдать должное китайской стороне за то, что, несмотря на все фанфары о китайско-казахстанском сотрудничестве, скорее всего, вообще не было никаких китайских банков, фондов или компаний, инвестирующих в строительство Тургусунской ГЭС! Ибо дружба дружбой, а бизнес должен иметь прочную основу, явно отсутствующую в данном случае. Китайская инжиниринговая фирма лишь выступила генеральным подрядчиком, а также закупила оборудование у китайских производителей, но за казахские деньги. Поэтому 75 процентов финансирования проекта поступило в виде кредитов от Банка развития Казахстана и связанных с ним отечественных учреждений, которые, в свою очередь, опустошили казну Пенсионного фонда Казахстана. Срок возвращения займов составляет 12 лет под 7 процентов (в то время как другие источники указывают 16,5 процентов). Остальная часть финансирования поступает от застройщика «Тургусун-1», т. е. это фактически заемные деньги неясного происхождения. На самом деле такие странные финансовые договоренности могли быть обусловлены и казахстанской стороной, которая ранее в случае с Муйнакской гидроэлектростанцией погасила китайские кредиты быстрее, чем первоначально планировалось, вероятно, из-за непомерно высокой стоимости обслуживания этого долга. Ни один из доступных источников не раскрывает истинную итоговую стоимость данного проекта в долларах США, которая, по нашей приблизительной оценке, должна была превысить 45 миллионов долларов США (без учета процентов по кредитам).
По словам заместителя директора компании «Тургусун-1» Нурбола Копбаева, в Восточно-Казахстанской области дефицит электроэнергии составлял около 50 МВт, и запуск станции «Тургусун» «…мог бы значительно облегчить этот дефицит». Однако следует учитывать недавний план правительства о приватизации двух крупнейших гидроэлектростанций Восточно-Казахстанской области – Шульбинской (702 МВт) и Усть-Каменогорской (355 МВт), с вероятной переориентацией этих крупных ГЭС с обслуживания общественного блага на поставку электричества частным горно-металлургическим компаниям или безудержную добычу биткоинов. Между тем, государственные средства могли бы быть более эффективно потрачены на модернизацию этих существующих гидроэлектростанций общей мощностью 1052 МВт (то есть в 41 раз больше, чем ГЭС «Тургусун-1»), что привело бы к гораздо большему выигрышу для энергетической стабильности региона, чем тот, который якобы будет обеспечен новой небольшой гидроэлектростанцией.
Фото 4. Плотина как смертельная рана на реке Тургусун. Агентство «Синьхуа», июль 2011 г.
Видео можно посмотреть здесь
Наконец, и китайские СМИ, и власти Казахстана пытаются представить эту гидроэнергетику как «зеленую» энергию, т. е. имеющую полезный экологический эффект. Это плохая шутка. Ни в одном из сообщений СМИ не говорится о сохранении миграции рыбы в реке Тургусун, и мы также не видим рыбохода на недавних китайских съемках новой ГЭС. До сих пор во многих отчетах о плотине даже не упоминались конкретные меры охраны окружающей среды для смягчения неблагоприятных последствий проекта. К примеру, мы не нашли ни единого слова о нормировании экологического стока, т. е. попусков, которые эта новая плотина обязана обеспечить вниз по течению (чтобы сохранить экосистему).
Что же касается вопроса «снижения выброса парниковых газов», то в видео клипе, распространенном «Синьхуа», мы видим множество умирающих деревьев, торчащих над поверхностью воды, и несколько бревен, прибитых к недавно построенной плотине. Это означает, что никто даже не потрудился убрать древесную растительность со дна будущего водохранилища, и она будет гнить там и выделять метан – самый мощный парниковый газ, оказывающий огромное влияние на глобальное изменение климата. Кроме того, цемент, использованный при строительстве плотины, производится с выделением большого количества углекислого газа. В целом создание плотинных ГЭС на реках в мире никак не может способствовать снижению выбросов парниковых газов в ближайшие десятилетия, именно тогда, когда это абсолютно необходимо для выживания человечества. Даже для сравнительно малых ГЭС характерна длительная фаза строительства, когда парниковые газы активно выделяются, а затем в первые десятилетия существования водохранилища гниющая органика на его дне активно продуцирует метан. Только спустя 15-20 лет, когда все перегниет, баланс парниковых газов в водохранилище может стать положительным (для климата), но для нас это будет уже поздно. Поэтому все реляции о «сокращении выбросов», это скорее фантазии чиновников и владельцев ГЭС, чем реальный эффект от их создания, подкрепленные лукавыми «расчетами углеродного баланса», растянутыми на 70-100 лет – срок службы средней плотины. В сравнении с ГЭС, создание ВЭС и СЭС занимает в 3-5 раз меньше времени, а выделение парниковых газов после окончания строительства минимально.
Фото 5. Затонувший лес хорошо виден на кадрах агентства «Синьхуа».
Фото 5А. Затонувший лес хорошо виден на кадрах агентства «Синьхуа».
Видео можно посмотреть здесь
Казахстан продвигается вперед в реализации проектов в области внедрения возобновляемых источников энергии (ВИЭ). Ожидается, что в 2021 году будут введены в эксплуатацию 23 проекта в области «зеленой» энергетики общей мощностью 381 МВт. К счастью, большинство из них – это ветряные и солнечные, но мощное гидроинженерное лобби и коррумпированные элиты пытаются добиться государственного финансирования строительства большего количества гидроэлектростанций, в том числе «Тургусун-2» (40 МВт) и «Тургусун-3» (100 МВт).
В недавнем обзоре «Энергетическая активизация Казахстана», опубликованном Центром инициатив IIGF «Зеленый пояс и путь», эксперты из Аналитического центра Общества «Шелкового пути» Оксфордского университета объясняют, почему новая гидроэнергетика не принесет пользы Казахстану. Тезис, хорошо проиллюстрированный нами на примере «Тургусун ГЭС-1». Эксперты из Оксфорда предполагают, что быстрое развитие солнечных и ветряных мощностей в сочетании с радикальной модернизацией национальных электросетей приведет к созданию гораздо более надежной системы ВИЭ для страны.
Евгений Симонов, международный координатор коалиции «Реки без границ»
Please click here to read the article of E. Simonov in English.
