Является ли Семипалатинский полигон демонстрацией колониализма Советского Союза? Если да, то как можно использовать эти знания в помощь пострадавшим от радиации семипалатинцам и окружающей среде?
Об этом рассказал Алишер Хасенгалиев, антиядерный активист, сооснователь «Steppe Organization for Peace: молодежной инициативы за ядерную справедливость» (на русс. яз. «Степная организация за мир» – зам. ред.).
28 февраля 2024 года в на площадке «Egin Art Space» в Алматы состоялась публичная дискуссия «Атомная радиация: риски АЭС и последствия Семипалатинского полигона», организатором которой выступила открытая волонтерская инициатива «Unsafe Nuclear/Қауіпті Атом» (на русс. яз. «Небезопасный атом» – зам. ред.). Инициатива создана в июле 2023 года с целью установления моратория на строительство АЭС в Казахстане, а также продвижения альтернативных, безопасных и экологически чистых видов энергии.
Ядерные испытания на Семипалатинском полигоне (СИЯП) в советский период оказали огромное негативное влияние на здоровье и будущее многих поколений казахстанцев, а также на окружающую среду.
А сегодня нас, казахстанцев, хотят уверить в том, что АЭС – это лучший и безопасный способ получения энергии. Обратная сторона медали в виде рисков аварий, ядерных отходов от станции и фоновой радиации замалчивается и не берется во внимание.
Между тем, уже подросло третье поколение, рожденное пострадавшими жителями территорий, расположенных возле СИЯП, и они имеют наследственные заболевания, превосходящие по степени тяжести те, которые были у их родителей, дедушек и бабушек. Кто признает вину за эти болезни? Кто возместит ущерб, нанесенный здоровью детей?
На дискуссии обсуждались атомная коллективная травма, последствия ядерных испытаний и риски атомной радиации при строительстве и эксплуатации АЭС.
Одним из спикеров выступил Алишер Хасенгалиев, антиядерный активист, сооснователь «Steppe Organization for Peace: молодежной инициативы за ядерную справедливость». Ниже мы приведем его размышления об истории трагедии, последствиях и угрозах для молодых казахстанцев.
Алишер Хасенгалиев:
Мы может задаться простым вопросам, что связывает СИЯП и ядерные полигоны в Алжире, на Маршалловых островах и во Французской Полинезии? Ответ прост – все эти земли являлись колониями и использовались ядерными державами Франции, Великобритании, Соединёнными Штатами Америки и Советского Союза. Эти колониальные земли никогда не воспринимались руководством держав как собственные земли. А люди, проживающие на этих территориях, были для этих держав аборигенами, людьми второго сорта, которые не имели прав и, самое главное, – собственного голоса. Именно поэтому мы называем это явление «ядерным колониализмом».
Людей, живущих вокруг Семипалатинского ядерного полигона, никто не спрашивал, хотят ли они жить возле полигона и хотят ли они вообще, чтобы этот полигон существовал. Их мнение не имело никакого веса. Казахстанцы, проживавшие рядом с СИЯП, воспринимались не как субъекты, а как объекты, ресурс. Точно так же рассматривалась и эта земля в 1000 квадратных километров, и все растения, и животные, живущие на ней. То есть, та естественная среда обитания, которая существовала на месте Семипалатинского полигона, не воспринималась советскими властями как некая ценность. Именно поэтому мы говорим о том, что Семипалатинский полигон – это проявление советского ядерного колониализма. Потому что, когда ты говоришь о колонии, ты не воспринимаешь ни природу, ни людей из этой колонии, как что-то значимое, как то, что имеет право на жизнь.
Ядерные полигоны строились на тех территориях, где людей можно было не спрашивать, где люди не вышли бы на митинги, не говорили бы: «Я – гражданин этой страны, я имею право голоса! Почему вы строите рядом с моим домом или рядом с моей деревней, с моим городом ядерный полигон?». Имели ли голос люди, живущие во французской Полинезии? Нет, потому что это была французская колония, и до сих пор она частично является французской колонией, имея автономный статус Французской Республики. Спрашивали ли людей, живущих в Алжире? Конечно, нет, потому что они тоже жили в колонии. В Нью-Мексико, добывая уран, тоже не спрашивали людей.
Рядовому французу было все равно, страдают ли люди в Алжире, рядовому жителю Московской области было всё равно, страдают ли казахи в Семипалатинске. Многие даже не знали, что на этой территории вообще находится ядерный полигон. И мы не говорим о том, что надо было строить полигон в России. Мы говорим о том, что ядерного полигона вообще не должно было существовать.
И тем более нельзя упоминать о том, что из-за влияния Семипалатинского полигона произошли незначительные потери. Так часто говорят, например, на конференциях по договору о нераспространении ядерного оружия, и так далее. Но мне кажется, что даже один человек не должен быть принесен в жертву ради строительства ядерного проекта или бомбы.
Но СИЯП был закрыт давно, почему сейчас об этом так важно говорить?
Первое, если мы говорим о том, что Российская Федерация как правопреемница Советского Союза несёт ответственность за свои действия на СИЯП, за взрывы и за жертвы, которые произошли в Казахстане, то мы вправе требовать реализации этой ответственности с внешнеполитической точки зрения, то есть финансовой и научной.
Когда мы говорим о научной ответственности, мы говорим о раскрытии тех архивных научных данных, которые важны для того, чтобы бороться с последствиями ядерных испытаний, до сих пор влияющих на флору и фауну территорий СИЯП. Потому что до сих пор данные о загрязнении почв на территории Семипалатинского полигона, которые имеются в руках у Российской Федерации, засекречены, и Казахстан не может получить доступ к этим данным. Но ведь это данные о нашей земле, они нужны для того, чтобы предпринимать действия для ликвидации этого загрязненения.
Второе, сейчас в школьной и университетской программах современной истории Казахстана мало уделяется внимания Семипалатинскому полигону, а также международному движению «Невада-Семей», хотя это очень важная строчка в становлении современного казахстанского государства и один из ключевых столпов казахской современной внешней политики. Те усилия, которые произвели активисты «Невада-Семей» в конце 80-х годов ХХ века – это уникальная история Казахстана, о которой нынешняя молодежь не знает, ей никто об этом не рассказывает.
А ведь это происходило в то что время, когда люди понимали, что их могут посадить, разогнать, даже убить, как это сделали с молодёжью в 1986 году, за несколько лет до создания «Невада-Семей». Но они всё равно вышли на улицу, всё равно протестовали и говорили правду в тоталитарной среде. Мы должны гордиться поколением этих людей, этих активистов, которые имели такой уровень героизма, чтобы выйти против огромной имперской государственной тоталитарной машины.
Очень важно, что движению «Невада-Семей» удалось привлечь международное внимание, удалось сформировать связи с антиядерными активистами по всему миру. А ведь это еще происходило в условиях отсутствия интернета или международных глобальных связей, в условиях «железного занавеса». Нашим казахским активистам, от простых рабочих до писателей и депутатов, удалось объединиться и создать движение. Это показывает, насколько развитым гражданским обществом было на тот момент казахское общество, насколько мы могли объединиться и прийти к реальным результатам, как на глобальном, так и на локальном уровнях.
Этот дискус важен для современного Казахстана, для реформирования системы так называемой «victim assistance», то есть помощи жертвам Cемипалатинского полигона. Потому что сейчас мы видим огромные проблемы в этой области: отсутствие какого-либо финансирования, помощи и модернизации законодательства вокруг помощи жертвам ядерных испытаний.
Например, среди моих сверстников есть пострадавшие от ядерных испытаний в третьем и четвёртом поколениях. Они не получают никакой помощи и поддержки со стороны государства, хотя из-за специфики передачи болезней от радиоактивного облучения также являются пострадавшими от ядерных испытаний, имеют большие риски для своего здоровья…»