Уходящий год противоречив в отношении «зеленой» эволюции в энергетической сфере. С одной стороны, никогда раньше так много не говорилось о необходимости уйти от угольной генерации. С другой, это вызвало реакцию: критику в адрес «зеленой» энергетики; сравнения не в ее пользу с традиционными способами получения электроэнергии. На первый взгляд, у этой позиции есть серьезные аргументы, однако есть и второй, и третий «взгляды», которые мы постараемся здесь рассмотреть.
Жизнеспособность и нужность отдельных «зеленых» энергетических проектов уже не отрицают даже недавние самые жесткие критики. Но что «инкриминируют» «зеленой» энергетике как системе, способной постепенно заменить традиционную генерацию? Исходя из опыта 2021 года, это несколько прецедентов разной природы и масштаба. В основном ссылаются на небывалые февральские снегопады в Техасе, которые остановили работу новых современных электростанций. И на резкий скачок цен на газ осенью, особенно ударивший по странам ЕС, крупнейшему из рынков, зависимых от импорта энергоносителей – «зеленая» энергетика не смогла сдержать ценовой скачок. А также в целом на всевозможные погодные катаклизмы, нарушающие стабильность работы системы. Хотя этот набор аргументов звучит в основном из уст политиков и публицистов, есть повод внимательно их рассмотреть. Ведь именно он в основе идеи продления угольной и развития атомной энергетики.
Первый аргумент: заснеженный Техас, где остановились ветро- и солнечные станции, больше «шумный», чем содержательный. Телевизионная картинка засыпанных снегом лопастей ветряков смотрелась эффектно. Этот эффект заслонил очевидный факт: снежная стихия остановила и «обычные» электростанции. Такой уникальный форс мажор никак не дискредитирует «зеленую» энергетику. И даже наоборот, должен работать на ее популяризацию, если проследить причинно-следственные связи таких беспрецедентных погодных явлений, ведь они результат климатических процессов, запущенных накоплением парниковых газов.
У критиков альтернативной энергетики есть еще один аргумент, который в несколько упрощенном виде звучит так: она нестабильна потому, что не всегда дует ветер и солнце может зайти за тучи. Здесь важно напомнить, что тепловые станции гораздо больше зависят от инфраструктуры, например, трубопроводной, транспортной, складской, которая может выйти из строя и на которой может случиться авария. А повышение тарифов отразится на себестоимости электроэнергии, в то время как «зеленая» энергетика только дешевеет. Но самое главное, рассматривать этот вопрос необходимо в связке с развитием технологий накопления электроэнергии в промышленном масштабе. Эта задача очень интенсивно изучается, например, в Германии. Когда немцы добьются прорыва (до сих пор в «зеленом» вопросе у них рано или поздно все получалось!), эти технологии будут распространяться по миру.
Серьезнее звучит аргумент о росте тарифов на газ, резко увеличившийся начиная с минувшей осени. Да, «зеленая» энергетика не смогла предложить рынку адекватного количества электроэнергии, чтобы сбить цены. Однако можно ли на этом примере делать далеко идущие выводы о ее априорной вторичности «на веки вечные»?
Самый красноречивый ответ на этот вопрос, это то, как относятся к «зеленой» энергетике в странах, обладающих большими ресурсами традиционных, ископаемых энергоносителей. Здесь мы видим, что государства-бенефициары от роста цен на газ и нефть вовсе не снижают темпы развития у себя «зеленой» генерации.
В России на конец 2021 года запущены пять ветропарков в центральных и южных регионах страны. Есть и изолированные ветроэнергосистемы (ВЭС) на других территориях, например, на Чукотке. Общая мощность российской ветровой энергетики в уходящем году вышла на 1378 МВт. Это чуть больше, чем половина процента от всей установленной мощности энергосистемы. А произведенные 1384 млн кВт.·ч. электроэнергии составляют только 0,13 процентов от всей ее российской выработки. Это не так уж и много, но «чаша» не усыхает, а наполняется. В этом году в России введена в строй крупнейшая в стране Кочубеевская ВЭС установленной мощностью 210 МВт., с плановой среднегодовой выработкой энергии 597 млн кВт.ч. Огромный по площади, со сложной и современной инфраструктурой энергообъект, инвестиционная емкость которого превысила триста миллионов долларов США. Это событие в развитии «зеленой» энергетики на постсоветском пространстве. А ведь Россия, напомним, занимает первое место в мире по запасам газа и восьмое – по запасам нефти.
Объединенные Арабские Эмираты ее по нефтяным ресурсам опережают, но альтернативную энергетику развивают еще эффективнее. Упор делая, естественно, на солнечную генерацию. Уже сейчас установленная мощность возобновляемых источников в ОАЭ превышает 2,3 гигаватта (ГВт). По оценке авторитетной норвежской консалтинговой компании Rystad Energy, с 2022 года ожидается особо интенсивный рост количества солнечных фотоэлектрических модулей, и к концу 2025 года общая мощность возобновляемых источников энергии в стране достигнет 9 ГВт. Планы у Эмиратов амбициозные: к 2030 году доля возобновляемых источников энергии в структуре производства электроэнергии должна увеличиться с 7 до 21 процента.
Итак, крупнейшие страны-производители и экспортеры нефти и газа, несмотря на конъюнктурные рыночные колебания и природные сюрпризы, активно и по делу обращаются к «зеленой» энергетики. И 2021 год это только подтвердил.
Фото: Нуржан Аязбаев
Другие статьи читайте здесь