Как бесконфликтно совместить развитие проекта «Пояс и путь» и экологические интересы центральноазиатского региона?
В Казахстане и странах Центральной Азии с китайской мега-инициативой «Пояс и путь» («ПиП») связываются немалые надежды на инвестиции, инфраструктурное развитие, однако, зачастую, не ясными остаются экологические аспекты такого сотрудничества. А это неправильно, учитывая потенциальную цену недостаточного внимания к экологическим вопросам. Это же отметили специалисты «Социально-экологического фонда» и международные эксперты, встретившиеся для обсуждения многочисленных вопросов, касающихся проекта «Пояс и путь», во время пресс-завтрака с журналистами 8 июля 2021 года в Алматы.
Почему при обсуждении этого проекта все чаще подчеркивается экологический аспект и почему это так актуально для стран нашего региона? На эти вопросы ответила стипендиат Исследовательского института внешней политики Нива Яу:
Инициатива «ПиП» широка. Она будет вести к тому, что Китай будет наращивать свои усилия в предыдущих областях и делать их в новых направлениях. Она выдвигает страны ЦА на авансцену китайской внешней политики. Сейчас Китай старается соответствовать стандартам охраны окружающей среды, но что это значит для стран «ПиП»? Что Китай экспортирует производства, которые могут негативно сказаться на окружающей среде в те страны, где нет четких законов в этом отношении. Исследователям нужно мониторить усилия Китая и наращивать работу с гражданским обществом, чтобы обеспечить прозрачность этих процессов.
Сегодня ситуация, складывающаяся вокруг этой темы, парадоксальна. С одной стороны, очевидна обеспокоенность возможными экологическими последствиями проектов «ПиП» – тема потенциального переноса в Казахстан экологически проблемных производств звучала не раз. Но с другой, в этой обеспокоенности не видно системы. По выражению эксперта Московского центра Карнеги Темура Умарова, «…кажется, что «Пояс и путь» – это что-то далекое от обычных людей, но на самом деле это не так… А, порой, граждане узнают о каком-то проекте с китайскими инвесторами, когда тот уже начинают реализовывать. И при этом у стран Центральной Азии, нет особых альтернатив сотрудничеству с Китаем».
Какую же роль в проекте играют государства стран региона? Какова их позиция? Руководитель «Социально-экологического фонда» Вадим Ни определяет ее так:
Вадим Ни
Отношение госорганов к этой теме я бы назвал несколько осторожным, часто чиновники опасаются «спугнуть» инвестора. Это даже звучало открыто в отношении 55 китайских проектов, планировавшихся к реализации в Казахстане, когда вице-министр индустрии прямо заявил, что мы не хотим обнародовать тот перечень потому, что китайские компании могут быть недовольны этим. И только после нескольких запросов, наших и СМИ, удалось раскрыть перечень проектов, но без указания названий китайских компаний. Поэтому общественные организации берут на себя активную роль в отношении обеспечения открытости информации, соблюдения экологических стандартов.
Соблюдение стандартов при реализации этого проекта, пожалуй, краеугольный камень. Дело в том, что сегодня казахстанские стандарты, в первую очередь, те, что регламентируют доступ общественности к экологической информации и общественное участие в оценке воздействия на окружающую среду (ОВОС), выше, чем китайские. Это результат довольно активного участия Казахстана в работе Орхусской конвенции. Если к нам приходит иностранный инвестор из страны, где стандарты ниже наших, необходимо настаивать на соблюдении отечественных правил, подчеркивает Вадим Ни.
Удалось добиться доступа к информации по 55 китайским проектам в Казахстане. Сегодня она доступна, но, к сожалению, не включает информации по китайским компаниям-участникам. Изучался нами и актуальный в Казахстане вопрос передачи сельхозучастков земли иностранцам в аренду еще до того, как это было запрещено законодательно. Выяснилось, что такой случай был единожды в Восточно-Казахстанской области. Там с помощью депутатского запроса было подтверждено незаконное применение пестицидов. Также мы направляли запрос об оценке воздействия на окружающую среду на строительство цементного завода китайской компанией в Кызылординской области. И столкнулись с трудностями: протокол слушаний и заключение государственной экологической экспертизы получить удалось, а документ ОВОС, в котором оцениваются экологические риски, нет. Даже через суд не удалось. Мы не связываем это только с тем, что проект относится к инициативе «ПиП». Дело в том, что в целом идет реформа законодательства в сфере оценки воздействия на окружающую среду, и это приводит к понижению стандартов ОВОС, – говорит специалист.
При этом в самом Китае власти в последнее время уделяют немалое внимание экологическим вопросам, говорится даже о строительстве «экологической цивилизации».
Суть этой политики, опубликованной в 2015 году, достаточно проста. Она описывает, как во всех областях развития общества совершать экологическую революцию, сделать эти области устойчиво совместимыми с тем, как функционируют природные системы. Предполагалось, что к 2020 году вся управленческая система будет переведена в экологическое русло. На практике это выражается, например, в запрете промышленных рубок в естественных лесах. Огромный дефицит древесного сырья восполнялся усилением импорта из стран-соседей, – говорит координатор международного движения «Реки без границ» Евгений Симонов.
Другое последствие «зеленой» политики Китая – экспорт «грязных производств» за пределы своих границ. Когда-то этим грешили и западные страны. Значительная часть перенесенных из Китая в другие страны производств – результат того, что в Поднебесной такую продукцию больше выпускать запрещено или слишком дорого в силу национальных экологических требований. Для Казахстана в этом контексте, кроме и других, актуальна тема строительства гидроэлектростанций (ГЭС).
Интерес к этому вопросу в последнее время в стране усиливается, при этом существует мнение, что ГЭС – это пример «зеленой» энергетики. Насколько это мнение распространено в обществе, показала пресс-конференция, посвященная экологическим аспектам «ПиП», и проведенная «Социально-экологическим фондом». Так, журналисты не раз задавали вопросы, больше похожие на утверждения, о том, хорошо ли строить ГЭС с участием китайских компаний? Евгений Симонов прокомментировал это так:
ГЭС, вне зависимости от того, кто строит, – огромная и неразрешимая проблема. Большинство строящихся станций необратимо меняют те водные системы, на которых они строятся. Меняют сток рек, температурный и химический режим, условия как для местной флоры и фауны, так и для геоморфологических процессов для формирования речных долин и для деятельности местного населения. В основном эти изменения неблагоприятны для значительной части населения и для речных экосистем. Сейчас регион Центральной Азии стоит перед проблемой скудных и быстро кончающихся водных ресурсов. Их нужно использовать разумно – на воду слишком много запросов у потребителей – как у общества, так и у природных систем. Сегодня электроэнергию без выделения парниковых газов можно получать большим количеством других, более дешевых, чем ГЭС, способов с меньшим «углеродным следом» и негативными последствиями. Но, к сожалению, есть масса заинтересованных в строительстве корпораций и кланов. Это одна из самых коррупционно емких типов инфраструктуры. Китай у себя сейчас планирует их строительство очень аккуратно. Они тоже пришли к выводу, что от них больше вреда, чем пользы, но остановить маховик смогли только в отношении мелких и средних ГЭС, в крупных заинтересованы большие госкомпании. Но в списке сейчас всего 25 ГЭС. Однако есть огромное количество китайских компаний, вышедших за рубеж, и здесь они вне конкуренции – берутся за проекты, за которые не берутся другие фирмы, потому что они имеют более высокие экологические и социальные стандарты и большую чувствительность к местной коррупции. А китайские фирмы только сейчас ее начинают приобретать. Но ГЭС вредны не зависимо от того, строят их китайцы или швейцарцы. Просто китайцы с троят их с большей легкостью в современном мире.
Эксперт озвучил интересный факт: за прошлый год Китай построил у себя ГЭС мощностью 8 гигаватт, 56 гигаватт – ветровых и порядка 48 – солнечных станций. И дальше этот разрыв будет только расти.
Резюмируя обсуждение экологических аспектов инициативы «ПиП» для Казахстана и его соседей, организованное «Социально-экологическим фондом», можно подчеркнуть два момента: необходимо настаивать на соблюдении казахстанских экологических стандартов и внимательно изучать соседей, о которых мы мало что знаем.
Другие статьи автора читайте здесь