В четверг, 4 марта, в эфир ютуб-канала Гиперборей вышла первая часть моего большого интервью с вице-министром экологии, геологии и природных ресурсов Ахметжан Примкулов:
КЛЮЧЕВОЙ ОТРЕЗОК
Мы записали его ещё в январе, фрагменты использовали в фильме «Уголь против газа», но другие темы, которые были затронуты, слишком важны, чтобы оставить их за бортом беседы.
Видео, судя по первым часам эфира, наберёт, как обычно, мало просмотров: проблемы экологии большинство населения волнуют мало, я в этом убедился давно и уже привык.
Но есть «ядерная» часть моей аудитории – как на фейсбуке, так и на ютубе, которая вдумывается в сложноватые для понимания вещи. Именно для неё акцентирую внимание на ключевом отрезке разговора.
КОМУ СКАЗАТЬ СПАСИБО?
Я спросил вице-министра, кто даёт предприятиям (например, ТЭЦ) разрешение на тот или иной объём выбросов загрязняющих веществ (эмиссию). Оказалось, это комитет экологического регулирования и контроля Минэкологии (председатель Зулфухар Жолдасов).
Предельно допустимые валовые выбросы (ПДВ) по алматинской ТЭЦ-2 составили:
2015 – 37, 512 тыс. тонн
2016 – 40, 914 тыс. тонн
2017-2024 – 44, 220 тыс. тонн
Итого: рост с 2015 – на 6 708 тонн, или на 18%
По Экибастузской ГРЭС-2:
2019 – 90, 274 тыс. тонн
2020 – 90, 165 тыс. тонн
2021 – 94, 394 тыс. тонн
2022 – 94, 378 тыс. тонн
2023 – 89, 754 тыс. тонн
По Аксуской ГРЭС:
2016 – 188,733 тыс. тонн
2017 – 206, 713 тыс. тонн
2018 — 204,726 тыс. тонн
2019 – 204, 731 тыс. тонн
2020 – 213, 204 тыс. тонн
КРУГОМ КРАСАВЧИКИ
Как видим, аппетиты тепловых станций на увеличение выбросов растут, и Комитет экологического регулирования и контроля Минэкологии (до июня 2019 этот комитет входил в структуру Министерства энергетики) их утоляет, хотя и не полностью: традиционно запрашиваемые станциями лимиты ПДВ бывают повыше.
Итак, загрязнители запрашивают лимиты с большим запасом, Минэкологии урезает чрезмерные запросы (хотя год от года их планку поднимает), а предприятия при этом не выбирают даже сокращенные лимиты.
И все при этом выглядят красавчиками – и министерство, и предприятия. Первые типа не дают спуску вторым, а вторые как бы слушаются и не приближаются к черте предельно допустимых выбросов: хоть премию им выдавай за борьбу с загрязнением воздуха.
Но при этом по умолчанию считается, что данные предприятий о выбросах – достоверные. Их никогда никто не ставил под сомнение. Но у меня есть вредная привычка сомневаться в любой информации.
РУЧНАЯ РАБОТА
И я задался вопросом: а как замеряются выбросы, скажем, на ТЭЦ-2? Два года назад представилась прекрасная возможность узнать – как.
В декабре 2018 года алматинский активист Альнур Ильяшев подал в суд иск на акимат за бездействие в сфере экологической безопасности. Из-за смога, короче: по его мнению, городские власти с ним никак не борются. Суд Альнур проиграл, иск завернули, но мы узнали массу бесценной информации.
На процессе выступил главный инженер АлЭС (АО «Алматинские электрические сети»). И рассказал, как замеряются выбросы. Не на трубе непосредственно и не в режиме 24/7, а ОДИН РАЗ В КВАРТАЛ, в некий рандомный (случайно выбранный) день, берутся пробы воздуха на границе СЗЗ (санитарно-защитной зоны) ТЭЦ-2.
И затем данные о выбросах ЗА ОДИН ДЕНЬ размазываются на три месяца и считаются СРЕДНИМИ ЗА КВАРТАЛ. Тут даже средняя температура по больнице покажется гораздо более точным и достоверным индикатором.
Вы спросите: почему раз в квартал, а не чаще? Такой мониторинг – дорогостоящая процедура. Три года назад на всех предприятиях АлЭС, производящих электрическую и тепловую энергию (ТЭЦ-1, ТЭЦ-2, ТЭЦ-3, Капчагайской ГЭС, Каскад ГЭС, Западном тепловом комплексе (ЗТК), она стоила, если мне не врёт склероз, 22 млн тенге в год.
ПОСЛЕ ДОЖДИЧКА
В 2018 эту работу выполняла лаборатория «Экосервис-С». Уже не помню, каким путём, но в мои руки попали документы с датами, когда производились заборы воздуха. Я взял и пробил, какая погода была накануне замеров, случались ли осадки: когда идёт дождь или снег, взвешенные частицы загрязняющих веществ прибивает к земле, и воздух очищается. И вот что получил:
1 замер — 19 февраля; 15 февраля – снег.
2 замер – 12 апреля; 11 апреля – дождь.
3 замер – 14 августа; 12 августа – дождь.
4 замер – 16 ноября; 12 ноября – снег.
Как видим, в апреле выбросы замеряли на следующий день после дождя, а в августе – через два дня.
Я далёк от мысли наводить тень на плетень и обвинять «Экосервис-С» в том, что сотрудники лаборатории специально подгадывали день для забора воздуха «после дождичка», чтобы он был почище.
КТО ПЛАТИТ – ТОТ МУЗЫКУ И ЗАКАЗЫВАЕТ
Но настаиваю на том, что данные о выбросах ТЭЦ-2 (хотя можно предположить, что точно так же они замеряются и на других предприятиях страны) НЕВОЗМОЖНО СЧИТАТЬ ДОСТОВЕРНЫМИ. По трём причинам.
Во-первых, когда данные о выбросах за один случайный день экстраполируются на целый квартал – это какая-то дичь, которая к реальным цифрам не может иметь никакого отношения.
Во-вторых, существует возможность манипулирования данными, если делать замеры на следующий день после осадков.
В-третьих, АлЭС входит в группу компаний «Самрук-Энерго», а в структуру АлЭС входит ТЭЦ-2. И «Алматинские электрические сети» ПЛАТЯТ лаборатории «Экосервис-С» за мониторинг качества воздуха на границе санитарно-защитной зоны.
Вы верите, что исполнитель будет кусать кормящую руку заказчика? Вот поэтому-то главный инженер АлЭС с гордостью и говорил на суде, что ТЭЦ-2 никогда не нарушает предельно допустимые выбросы.
Тут мне даже не нужно брать на себя особую смелость, чтобы утверждать: вся статистика по выбросам в Казахстане, основанная на таких вот замерах, — расчётная, умозрительная. Это если выражаться мягко. Если жёстко – просто ФЕЙКОВАЯ.
А реальной, достоверной информации о выбросах у нас просто нет. Ей неоткуда взяться. И всех это устраивает. Как-то пообвыклись. А может, и не задумываются: всегда ж так мерили.
Кстати, Ахметжан Примкулов, когда я привёл ему свои доводы, не сильно протестовал. И повторил за мной фразу: «Кто деньги платит — тот и музыку заказывает».
А также добавил: «Производственно-экологический контроль и разработка проекта нормативов выбросов — это исключительно компетенция самого предприятия». То есть ТЭЦ-2 и АлЭС.
СКОЛЬКО ЕЩЁ ЖИТЬ ВО ЛЖИ?
В январе Токаев подписал новый Экологический кодекс. Но он вступит в силу только 1 июля. А пока мы живём по старому. Я спросил Примкулова, есть ли в Казахстане непрерывные замеры прямо «на трубе».
— В действующем Экологическом кодексе автоматизированная система мониторинга (АСМ) – добровольная, — ответил он.
— Сколько предприятий его установили?
— Ни одного. Мы в новой редакции Экокодекса сделали эту норму обязательной с 2023 года.
Значит, нам жить во лжи ещё два года.
Фото: Roman Egorov.
Расследование по нацпаркам читайте на сайте «Ливень».
Facebook @livingasiaonline
Youtube @livingasia.onlin