На вопросы нашего корреспондента отвечает экоактивист, эксперт по атомной энергетике Владимир Сливяк.
Владимир является сопредседателем НКО «Экозащита», лауреатом международной премии The Right Livelihood Award («За правильный образ жизни») и вот уже более 25 лет борется с проблемой загрязнения окружающей среды, выступает против ввоза ядерных отходов и строительства АЭС по всему миру, поэтому нам было интересно узнать его мнение о строительстве АЭС как по всему миру, так и в нашем регионе.
— Владимир, чего можно ожидать от саммита по атомной энергии, который пройдет в 21-22 марта этого года в Брюсселе? По словам гендиректора МАГАТЭ Рафаэль Гросси, «саммит подчеркнет новый импульс развития атомной энергетики, а также станет форумом высокого уровня для демонстрации решений проблем, с которыми сталкивается отрасль, чтобы полностью реализовать свой потенциал, в том числе с промышленной точки зрения».
Вероятно, по итогам этой встречи будет принята какая-то декларация, где в очередной раз будут просить инвесторов (в первую очередь, частных) вкладывать деньги. Потому что у государств, как мы видим, денег на такую дорогую энергию не хватает. На КС 28 [28 Конференция сторон по вопросам изменения климата – замеч. ред.] в Дубаи уже была подобная декларация со стороны чуть более 20 стран с призывом к банкам и частным инвесторам. И в Брюсселе сейчас заявлено участие глав около 30 стран, можно предположить, что это примерно те же страны с примерно теми же пожеланиями.
— Да, 22 страны на КС 28 вышли с заявлением увеличить в три раза долю АЭС к 2050 году, тем самым встроив АЭС в энергетический переход. Как относиться к этому заявлению?
— Дело в том, что частные инвесторы на Западе, в руках которых сосредоточено больше всего денег, атомную энергетику не любят. И не просто так, а по очень веский причинам – это и дороговизна, и ненадежность, и аварии, и ядерные отходы, которые будут опасны многие тысячи лет. Да и с точки зрения борьбы с изменением климата АЭС не выдерживают критики – чем больше экстремальных природных явлений из-за изменения климата (ураганы, засухи, жара, наводнения и многое другое), тем больше риск новых аварий. Не нужно забывать и о том, что АЭС – крупные потребители воды, а ее в будущем будет очень не хватать.
И главный вопрос здесь, зачем инвесторам вкладываться в дорогой и ненадежный источник энергии, если есть возобновляемая энергетика, которая не потребляет столько ресурсов, не подвержена рискам вроде ядерных аварий и которая многие годы подряд демонстрирует огромный рост по всему миру. Сегодня это уже более 10 процентов всей электроэнергии в мире и прогнозируется ее дальнейший быстрый рост, хотя масштабное развитие возобновляемой энергетики началось пару десятилетий назад. На контрасте, доля атомной энергетики после 70-летнего развития упала ниже 10 процентов и будет падать дальше, потому что большинство реакторов в мире построены очень давно, и скоро их нужно выводить из эксплуатации.
Сейчас не строится даже такое количества АЭС, которое позволит заменить старые, не говоря уже о каком-то росте. Кто в здравом уме будет вкладывать свои деньги в это? Давайте посмотрим, что произошло на КС 28 в Дубаи: немногим более 20 стран подписали декларацию о том, чтобы утроить долю атомной энергии к 2050 году, а около 120 стран подписали декларацию о том, чтобы утроить долю возобновляемой энергии к 2030 году, то есть через шесть лет. Понятно за какими технологиями будущее, а какие медленно умирают. Конечно, будут попытки спасти умирающих – это огромная индустрия, связанная с ядерным оружием. Людям в этой индустрии хочется вкусно есть, ездить на дорогих машинах и покупать большие дома у моря, поэтому они будут бороться за свое будущее. Но это не должно заслонять реальность, в которой четко видно, за кем будущее, а чье время ушло.
— Как можно прокомментировать тот факт, что общественность по всему миру против АЭС, а политики все равно за АЭС? С чем это связано?
— Безусловно, общественность во многих странах относится к атомной энергии настороженно. Мало кому хочется жить возле могильника ядерных отходов или возле реактора, который может взорваться или испустить из себя струю радиоактивных выбросов. И, если Чернобыль случился в 1986 году, и не все это помнят, но авария на Фукусиме в Японии была 13 лет назад, не так уж давно. А еще была крупная утечка радиации и угроза взрыва на реакторе в 1979 году в США, что привело к резкому падению интереса американских инвесторов к атомной энергетике.
Были и другие крупные аварии в атомной энергетике по всему миру, о которых просто меньше информации. Несмотря на опасность и дороговизну, политики в некоторых странах продолжают поддерживать атомную энергетику, и это связано с тем, что за 70 лет развития у атомных корпораций появилось много лоббистов во власти. Большую роль играет неразрывная связь так называемой мирной атомной энергетики с ядерным оружием.
Но ситуация разная для авторитарных и демократических стран. Для авторитарных лидеров в развивающихся странах атомная энергетика – это вопрос престижа и потенциального доступа к ядерному оружию, а в таких странах, как Россия, это еще и вопрос геополитики, создания зависимости других стран от своих ресурсов и технологий. Поэтому в авторитарных странах атомную промышленность щедро финансируют, не считаясь с большими затратами, даже если в стране бедствуют учителя и врачи. На Западе ситуация другая, там атомная промышленность вынуждена существовать в условиях рынка, а значит должна зарабатывать, что сложно, когда речь идет о дорогом источнике энергии. Поэтому западные компании стараются выбивать субсидии и гонятся за новыми контрактами в любых странах – это позволяет держаться на плаву. И сейчас это оживление на Западе по поводу очередного «атомного ренессанса» не более чем очередная попытка добыть денег и продлить свое существование. Все озабочены изменением климата и, если убедить политиков, что АЭС для этого полезны, то есть шанс получить новые деньги, чтобы не закрыться, как в Германии.
Но правда в том, что атомная энергетика не просто бесполезна для целей предотвращения изменения климата, но и контрпродуктивна, потому что отвлекает деньги, которые нужны для развития возобновляемой энергетики. И на Западе, и на Востоке есть политики, для которых интересы обычных людей значат намного меньше, чем интересы крупной промышленности. В таких местах люди обычно вынуждены жить в загрязненной окружающей среде и расплачиваться своим здоровьем. При этом речь ведь не идет о том, что не будет энергии, речь идет о том, что прогресс не стоит на месте и появляются новые технологии, которые позволяют добывать чистую энергию и значительно снижать риски. Мы решаем не вопрос, будет или нет у нас энергия. Мы решаем вопрос, каким образом ее производить и какие будут последствия для населения.
— Может ли Государственная корпорация по атомной энергии «Росатом» попасть под санкции? Ведь скорее всего в нашей стране атомную электростанцию (если итоги референдума будут за АЭС) собирается строить именно «Росатом». Насколько Казахстан рискует в этом случае?
— Санкции против «Росатома» или его подразделений ввели несколько стран. Например, Великобритания, Украина, Канада и США. Однако объем этих санкций небольшой и пока не оказывает сильного влияния на госкорпорацию «Росатом». Это связано с тем, что несколько стран ЕС пока не могут заменить ядерное топливо из России. Вместе с этим работа в этом направлении развернута с позапрошлого года и можно ожидать, что санкции со стороны ЕС (а также более «сильные» санкции со стороны США и Великобритании) появятся, как только удастся решить вопрос с зависимостью от топлива. Это займет 3-4 года, но теоретически может случиться и быстрее.
В прошлом году страны «Большой семерки» (G7) договорились совместно работать над тем, чтобы вытеснить российские ядерные услуги с мирового рынка. И мы видим признаки того, что в «Росатоме» понимают эту ситуацию и пытаются к ней готовиться.
Когда появятся серьезные санкции, это окажет большое влияние на «Росатом», прежде всего, в иностранных проектах, связанных со строительством АЭС. И, если в числе таких проектов окажется Казахстан, могут возникнуть трудности. Это может коснуться банковских расчетов, производства и поставок оборудования или топлива, участия западных компаний в проектах «Росатома» (ни один из зарубежных проектов «Росатома» в наше время не осуществляется без иностранных поставщиков оборудования). Серьезные санкции будут означать давление на всех, кто будет сотрудничать с «Росатомом» и, скорее всего, приведет к прекращению сотрудничества. В такой ситуации какие-то зарубежные проекты будут сильно дорожать и опаздывать (скажем, 20 лет вместо 10), а какие-то будут свернуты. Подписываться сейчас на будущие проекты с «Росатомом» – это, конечно, значительный риск для любой страны.
И даже если проект не будет остановлен, он точно подорожает в случае санкций в 2-3 раза.
Помимо того, что сделка с «Росатомом» означает усиление зависимости от России и расширение ее геополитического влияния, это еще и экономическая ловушка. Стоимость АЭС всегда и везде гораздо больше, чем на бумаге до строительства, а с санкциями, я думаю, будут поставлены новые рекорды. Скажем, официально считается, что построить АЭС с двумя реакторами типа ВВЭР-1200 стоит около 10-12 млрд долларов США. Под «сильными» санкциями это может быть 25-30 млрд долларов США. Думаю, на эти деньги можно значительно продвинуть возобновляемую энергетику, которая даст намного больше рабочих мест и не будет зависеть от поставок топлива от какой-либо страны, находящейся под санкциями. Экономический эффект от такого развития для страны будет гораздо более ощутимым, нежели от строительства АЭС.
Итак, мы узнали о том, что атомная энергетика не просто бесполезна для целей предотвращения изменения климата, но и контрпродуктивна. Она отвлекает деньги, которые нужны для развития возобновляемой энергетики. Готов ли Казахстан отказаться от безопасной и перспективной возобновляемой энергетики, поменяв ее на ядерные отходы и тревогу за будущее своих детей?