Наш корреспондент продолжает выяснять у специалистов все «за» и «против» строительства АЭС в Казахстане.
Наш собеседник сегодня – Вадим Ни, юрист по экологическому праву и эксперт по климату. Долгое время Вадим работал на международном уровне, в том числе в комитетах по соблюдению Орхусской конвенции и Протокола ЕЭК по воде и здоровью. Регулярно участвовал в составе делегации Республики Казахстан в переговорах по вопросам изменения климата.
— Вадим, какова ваша позиция в отношении планируемого строительства АЭС в Казахстане?
— Как вы знаете, в данный момент во всем мире происходит энергетический переход от традиционного ископаемого топлива к возобновляемым источникам энергии (ВИЭ). Таким образом мы снижаем выбросы парниковых газов, чтобы не произошло глобальное потепление. Об этом подробно можно ознакомиться в подборке статей нашего журнала.
Парижское соглашение (2015 г.) включает меры по борьбе с изменением климата, в том числе по переходу к «низкоуглеродному» миру (увеличение использования возобновляемых источников энергии: энергии солнца, ветра и воды).
К соглашению присоединились 194 страны. Казахстан ратифицировал Парижское соглашение в 2016 году, взяв на себя обязательства по его исполнению.
— Сейчас АЭС пытаются преподнести как альтернативу традиционной энергетике на угле и газе. Хотя уран по факту тоже является ископаемым топливом, но его стали чуть ли не приравнивать к возобновляемым источникам энергии.
Почему так происходит? Дело в том, что атомная электростанция дает меньше выбросов парниковых газов – углекислого газа, – чем угольная и газовая энергетика. Но основная проблема АЭС связана не с выбросами загрязняющих веществ и парниковых газов, а с опасными радиоактивными отходами. которые сначала надо долго хранить, а потом искать варианты, как их захоронить. Проблема с захоронением отходов атомных станций до сих пор не решена и она продлится десятилетия и столетия.
Поэтому с нынешним вариантом энергетического перехода, когда в него пытаются встроить атомную энергетику, мы в корне не согласны. Более того, такой подход делает крайне непрозрачным, куда мы идем и что получим на выходе.
Раньше все было ясно и понятно: мы идём от ископаемого топлива к возобновляемым источникам энергии. Теперь добавился новый элемент – АЭС, и нам не говорят про все экологические риски, связанные с ним. Подумайте сами: отходы атомных станций остаются радиоактивными на будущие десятилетия и столетия! Кроме того, АЭС – это ещё и высокие риски катастрофических аварий, вспомните Чернобыль и Фукусиму.
Мы можем попасть в геополитический замес
Строительство АЭС связано с большой геополитической игрой. На сегодняшний день инициатива строительства АЭС исходит от России, хотя проговаривается, что строить ее могут разные компании из разных стран. Но мы находимся в зоне влияния России, и отказать северному соседу в строительстве АЭС – сложный политический вопрос. Но при этом сейчас наметилась еще одна тенденция. Страны Евросоюза, а также США, Япония и Южная Корея формируют инициативу, в рамках которой они, развивая возобновляемую энергетику, не хотят отдавать приоритет другим странам (Россия, Китай) в отношении строительства АЭС. На последних климатических переговорах в Дубае была заявлена инициатива этих 22-х стран. В этой инициативе пока не участвовали Китай и России, поскольку это страны с иными интересами в развитии атомной энергетики.
То есть, можно сказать, что для Казахстана сейчас строить АЭС – попасть в геополитический замес, оказаться на линии весьма вероятной конфронтации разных стран. И это тоже фактор, который нужно принимать во внимание с учётом того, что АЭС будет строиться 15 лет, то есть это достаточно долгие сроки. В случае ВИЭ, угольных и газовых электростанций, мы говорим о годах, в случае АЭС – о паре десятилетий. И в течение этих десятилетий мы будем метаться меж двух огней, поскольку обе стороны заинтересованы в развития АЭС. Значит, нам нужно выбирать того или этого друга. То есть строительство АЭС – это проблема не только экологическая, но еще и геополитическая.
С другой стороны, попытка вести в сторону развития атомной энергетики связана с размыванием контура энергетического перехода, поскольку в начале борьбы с изменением климата страны говорили о том, что нужно развивать только возобновляемую энергетику, но потом политика возобладала, и теперь мы говорим: «Вместо газа и угля будем развивать АЭС». Какая-то часть развивающихся стран говорит: «Мы не можем сегодня отказаться от газа и угля до 2060 года». Но есть и другая сторона, которая заявляет: «Мы можем отказаться, но только с помощью АЭС». Инициатива США и 22-х стран предлагает утроить мощность атомной энергетики до 2050 года в три раза. И в этом плане Казахстан, как крупнейший экспортер урана, находится в особом положении. Поэтому нам не обязательно и совершенно не нужно строить АЭС у себя. Мы можем быть экспортером топлива, но зачем быть обязательно потребителем того, что мы продаем?
— Так ли остро в нашей стране стоит проблема энергодефицита?
— В нашей энергосистеме периодически возникает временной дефицит из-за разных факторов. Это могут быть сезонные факторы, как, например, зимнее и летнее время, когда люди включают много отопительных приборов и кондиционеров. Также дефицит может происходить из-за неожиданных скачков увеличения потребления, как, скажем, в 2021 году из-за криптомайнеров. Еще на этот фактор влияет изношенность электростанций и ТЭЦ, которые сейчас работают на 50 процентов проектной мощности. Но в целом мы себя энергией обеспечиваем с трудом, но обеспечиваем.
Временной дефицит мы в последние годы покрываем с помощью поставок из российской единой энергетической системы, с которой наша единая энергетическая система действует на условиях параллельной работы. То есть, если у нас возникает дефицит, мы его покрываем за счёт поставок из России. И вокруг этого в последнее время возникают определённые спекуляции. Это фактор зависимости от соседнего государства, но если решим строить АЭС, то увеличим эту зависимость.
— Как вы относитесь к строительству этих трёх ТЭЦ? Разве они вписываются в планы страны избавляться от выбросов?
— Да, от угля в перспективе мы должны отказываться. Но строительство этих трех ТЭЦ не обсуждалось с общественностью, нас поставили перед фактом, что принято решение их строить. И их наличие, если уж на то пошло, быстрее решает проблему дефицита энергии. И зачем нам тогда АЭС через 15 лет, если у нас уже через четыре года будут угольные станции, через шесть лет должно быть 15 процентов выработки электроэнергии за счет возобновляемых источников энергии?
Мы можем потерять озеро Балхаш
— Как эколога в предполагаемом строительстве АЭС меня беспокоят опасные отходы на многие поколения вперед и катастрофические последствия потенциальной аварии. В случае строительства станции возле озера Балхаш перед нами встанут проблемы обеспечения воды, ведь ее будут забирать для охлаждения реактора. А в случае аварии мы можем потерять один из знаковых водоемов. Мы уже потеряли Арал, теряем Каспий и можем потерять еще и Балхаш – третий по стратегической значимости для нас водный объект. Представьте, если за два поколения мы потеряем все самое ценное для нашей страны!
Как гражданина Казахстана меня беспокоит сложная геополитическая ситуация в отношении строительства АЭС, в которой есть две стороны, занимающие конфронтационные позиции, а это значит, что мы каждый раз будем вынуждены выбирать, с кем мы дружим. Нас на протяжении двух десятилетий проектирования и строительства дергают либо одни, либо другие. Это получится стрессовая энергетика для целого поколения страны. Давайте все-таки стараться жить спокойно и не придумывать себе большие проблемы за большие деньги!
Озеро Балхаш
А как эксперта по изменению климата меня беспокоит, что изначально простой и понятный путь перехода от ископаемого вида топлива к возобновляемым источникам энергии размывается и мы уходим на рискованный для Казахстана маршрут. Для европейских стран нормально и стратегически выгодно то, что они отказываются от газа и угля. Тем более, что эти первичные энергоресурсы, особенно в Европе, недоступны, они их вынуждены импортировать. А для Казахстана, как и для многих развивающихся стран, переход означает, что мы ПОСТЕПЕННО отказываемся от газа и угля. Но мы должны относиться к этому вопросу прагматично, потому что радикально быстрого отказа от ископаемого топлива, к сожалению, не будет, и быстро это не произойдёт. А добавляя АЭС, мы делаем переход очень непрозрачным и для нас очень зависимым от других стран. То есть мы не только не отказываемся от угля и газа, но ещё зачем-то добавляем сюда огромные риски атомной энергетики.
Вообще непонятно, к чему мы переходим? К разным видам источников энергии? Тогда давайте говорить о том, что мы хотим, чтобы у нас было каждого вида энергии по чуть-чуть. Поэтому я, как эксперт по вопросам изменения климата, против размывания прозрачного и понятного энергетического перехода и, соответственно, против строительства АЭС.
В статье использованы тезисы и схемы из доклада Вадима Ни на тренинге «Энергетическая безопасность Казахстана» (23-24 января 2024 г.), организованном ОО «Эхо».
Автор иллюстрации: Алёна Грицык.