В ноябре этого года в египетском Шарм-эль-Шейхе состоится очередная, 27-я конференция стран, которые присоединились к Рамочной Конвенции ООН об изменении климата.
Цель этих переговоров — добиться глобального сокращения концентрации парниковых газов в атмосфере Земли и предотвратить климатическую катастрофу. Однако правительства не всегда выполняют своих обещаний по сокращению или взятые ими обязательства недостаточны. В таких случаях на передний план выходят общественные организации, которые могут влиять на свои правительства. Насколько у них это получается проговорим сегодня с Вадимом Ни, международным экспертом по экологическому праву. Беседовала Алия Веделих специально для Ecostan News.
Вадим Ни
Алия Веделих: Вадим, у вас многолетний опыт участия в климатических переговорах как со стороны правительственной делегации Казахстана, так и от имени центрально-азиатской общественности. Насколько реальны и адекватны возможности для участия гражданского общества в переговорных процессах по климату? Есть ли в них вообще место для мнения активистов?
Вадим Ни: Климатические переговоры, как и многие другие переговорные процессы и конференции сторон — это уже устоявшийся процесс, в котором есть свои сложившиеся площадки и группы для выражения позиций. В этом процессе есть переговорные группы стран, и эти группы являются основными игроками в процессах принятия решений.
Есть сети экологических неправительственных организаций, у которых тоже есть вес. Например, международная климатическая сеть НПО CAN International, которая довольно давно находится в переговорном процессе по климату. В частности, они освещают процесс с неофициальных позиций, зачастую нелицеприятно для официальных делегаций и самой конференции. Это делается в виде специального бюллетеня ECO, который на конференции сторон ежедневно, перед началом переговоров распространяется среди участников. Многие переговорщики его читают.
“Площадок для отдельных активистов на климатических переговорах нет. Да даже голос отдельной страны слабо слышен.”
У CAN International есть система оценки участия стран в переговорах, такая система шейминга: Fossil of the Day (Ископаемое дня – прим. ред.) и Fossil of the Week (Ископаемое недели – прим. ред.). Эти антипремии «вручаются» странам, которые деструктивно ведут себя во время переговоров: замедляют их или даже блокируют весь переговорный процесс, либо выражают в рамках этого процесса антиклиматические позиции. К мнению представителей CAN International многие страны относятся очень серьёзно, корректируют свои действия с учетом этих оценок.
Недавно появилась ещё одна молодёжная группа, Fridays for Future, которая известна своими климатическими маршами по всему миру. Она уже влияет на глобальную климатическую политику. Видимо, благодаря своей активности и многочисленности. И она объединяет как раз активистов, а не НПО.
Площадок для отдельных активистов на климатических переговорах нет. Да даже голос отдельной страны слабо слышен. Хотя каждая страна и может выступать отдельно, но если ты выступаешь не от имени переговорной группы, на тебя посмотрят ну как бы так: ты что, чувак, не мог ни с кем объединиться что ли?
В случае Казахстана мы входим в переговорную коалицию Umbrella Group. Это зонтичная группа с очень сильными странами. Все остальные страны Центральной Азии входят, скорее всего, в группу «77 и Китай». В ней — больше ста стран, в том числе азиатские.
АВ: Есть ли у общественных организаций из Центральной Азии потенциал для участия в таких процессах? Чему нам ещё нужно научиться, возможно — у активистов из других регионов?
ВН: Если говорить о Центральной Азии, то первое, что очень снижает этот потенциал — низкий уровень владения английским. Основные переговорные площадки на конференции сторон не предполагают перевода на какие-либо языки. Даже если бы это был перевод только на языки ООН (помимо английского, это арабский, испанский, китайский, русский и французский — прим. ред.), то слишком дорого бы выходило поддерживать синхронный перевод в течение двух недель на огромном количестве параллельных обсуждений.
Более того, нужно очень свободно владеть английским. Язык климатических переговоров — своеобразный. В нём есть сложившиеся речевые обороты, своя терминология, к тому же она постоянно меняется. Когда я пропускаю один или два года переговоров, то потом одну сессию посвящаю тому, чтобы заново понять, о чём и как люди говорят. Чтобы можно было уже на второй сессии продвигать определенные позиции.
“Нужно готовить молодое поколение активистов, которые будут свободно владеть английским — языком климатических, да и других международных, переговоров.”
Поэтому, буду откровенен — у наших общественных организаций очень слабый потенциал для участия в переговорах. Переходя как раз ко второй части вопроса — нужно готовить молодое поколение активистов, которые будут свободно владеть английским — языком климатических, да и других международных, переговоров.
АВ: В преддверии каждой конференции сторон наши экологические организации активизируются, чтобы выработать заявление. Как вы оцениваете такой подход и были ли, на ваш взгляд, у него какие-то результаты?
ВН: Ну с чего-то нужно начинать, поэтому такой подход, видимо, и был выбран. Но нужно понимать, что таких заявлений делается в ходе переговоров очень много. Плюс каждая пленарка заканчивается заявлениями многих участников. Для меня, например, в качестве технического переговорщика дежурные заявления организаций и даже стран, которым просто нужно что-то сказать, не имеют особого значения. А если это заявление на переговорной площадке или пленарной сессии, в которых выражается согласованная позиция группы стран, которые над ней ещё и предварительно работали, то это представляет ценность.
В случае НПО — если это сильная сеть, её заявление может прозвучать громко. Когда мне нужно было что-то озвучить, я это делал через бюллетень CAN International. Но нет смысла просто встать во время сессии и что-то заявить, даже если она будет открыта для НПО. Я не слышал, чтобы на климатических переговорах как-то засветилось заявление отдельно от стран Латинской Америки, хотя это большой регион, или заявление от европейских НПО.
“От того, как ты сформулируешь заявление, как озвучишь его, какие подберёшь фразы, зависит на какой ты стороне. За короткими фразами могут стоять большие позиции.”
Более того, заявление нужно делать, непосредственно находясь в переговорном процессе. Мне трудно представить, что можно подготовить заявление заблаговременно и — не принимая участия в конференции сторон, не понимая, что происходит во время обсуждения — не откорректировать его по ходу переговоров. В этом и сложность ведения переговоров: тебе нужно быстро ориентироваться и делать это на неродном английском. От того, как ты сформулируешь заявление, как озвучишь его, какие подберёшь фразы, зависит на какой ты стороне. За короткими фразами могут стоять большие позиции, отражающие в том числе поддержку одной страны или, наоборот, оппозицию другой стране.
АВ: На чём нам, представителям общественности, нужно сосредоточиться в первую очередь, чтобы добиться от своих правительств более активных действий по сокращению выбросов и адаптации к меняющемуся климату? Как до них достучаться и что конкретно предлагать или требовать?
ВН: Нужно искать внутри страны площадки, на которых вырабатываются соответствующие решения. Потому что пока ты не являешься частью процесса принятия решения, ты будешь стучаться в закрытую дверь. Другое дело, когда дверь приоткрыта — ты можешь уже коммуницировать с государственными органами и предлагать им что-то. Например, сейчас в Казахстане идёт обсуждение проекта стратегии достижения углеродной нейтральности, по ней можно высказывать свои позиции. Но будет ли твоё мнение принято во внимание зависит от твоего статуса. Нигде в мире нет такого, что ты назвался НПО или самым крутым НПО и только благодаря этому твоё мнение будет выслушано.
“Нигде в мире нет такого, что ты назвался НПО или самым крутым НПО и только благодаря этому твоё мнение будет выслушано.”
Эффективность участия в переговорном процессе зависит от влиятельности лица, выражающего то или иное мнение. Это относится в том числе и к НПО. Если это НПО, которое спорадически участвует или появляется вдруг — как там на английском? out of the clear blue sky, то есть с неба свалилось — и что-то там громко заявляет… Ну да, это прикольно, но почему мы должны тебя слушать.
Переговорная позиция НПО должна строится на основе планомерных действий: определение точек для критики, выстраивание политики, определение рычагов давления. Это могут быть те же марши или другая глобальная акция, на которой будет выражена позиция в отношении переговорщиков, или текста соглашения, или обязательств тех или иных стран.
“Переговорная позиция НПО должна строится на основе планомерных действий: определение точек для критики, выстраивание политики, определение рычагов давления.”
Это же касается и правительств. В нашем случае может через суд и трудно чего-то добиться. Но можно озвучить позицию через СМИ. Если СМИ прислушиваются к твоему мнению, они предоставляют тебе площадку для высказывания. Через них твоё мнение дойдёт до лиц, принимающий решения. Это и есть способ влияния на процессы. И когда организация делает это планомерно, то лицо, ответственное за принятие решения, понимает: ага, сегодня этот представитель озвучил позицию и если мы ничего не сделаем, проигнорируем это мнение, то будут негативные последствия. Вот как-то так выстраивается процесс переговоров. Это такая мягкая сила, основанная на способности отстаивать свою позицию целенаправленно, планомерно и настойчиво.
Алия Веделих, Есоstan News