Частная компания ТОО «Оператор РОП» аккумулирует огромные средства от утилизационного сбора с автомобилей. Но казахстанский автопарк при этом катастрофически стареет. Что мешает в государственных интересах её национализировать?
Одним из главных событий этой недели стала охота на машины с российскими номерами, которую в понедельник объявила дорожная полиция Казахстана. Дело в том, что в Казахстан ввезено более 200 тыс. автомобилей из РФ и 88 тыс. из них не имеют ни российской, ни казахстанской регистрации. Спустя день, 9 ноября, эта облава была остановлена так же внезапно как и начата. Что это было? С этим вопросом я обратился к председателю Союза независимого автобизнеса и председателю Комитета малого и среднего бизнеса НПП РК «Атамекен» Берику ЗАИРОВУ.
Берик Заиров
Вадим Борейко: – Давайте сразу нырнем в самую глубину проблемы. Почему многие казахстанцы покупают автомобили не дома, а в России?
Берик Заиров: Это вынужденная мера. В Казахстане существует утилизационный сбор, он составляет от 1 млн до 3,5 млн тенге на легковые автомобили и до 6 млн на грузовые. У нас утильсбор определен не для утилизации автомобилей, а как заградительная мера для того, чтобы люди не моли ввозить доступные и качественные автомобили, как это было раньше. Всё это делается для поддержки наших автопроизводителей. В результате у нас сейчас что произошло? За последние 5 лет, с тех пор как был введён утилизационный сбор, цены на автомобили выросли более чем в два раза. Парк автомобильный стал стареть, и у нас получилось узкое горлышко. С одной стороны, нет ввоза доступных автомобилей из-за этого утилизационного сбора. С другой — у нас очень высокие цены на автомобили, в том числе и на новые. Вот почему казахстанцы покупают автомобили из России.
В. Б.: – Давайте по теме утильсбора. Её курирует ТОО «Оператор РОП (Расширенная ответственность производителя). Оно было зарегистрировано в 2015 году. Первым учредителем 30 ноября 2015 стала Алия Назарбаева. Уже 14 января 2016 ТОО было перегистрировано. С тех пор его учредители — ТОО «Eco Waste Solutions» и Шнар Муктарова. С какого года стал взиматься утильсбор?
Б. З.: — С января 2016 года.
В. Б.: – И после этого пошел такой разрыв в ценах?
Б. З.: – Да. После этого в течение пяти лет у нас шёл рост цен на автомобили.
В. Б.: — Но в России же тоже взимают утильсбор?
Б. З.: — Там с 2016 по 2018 он был всё-таки меньше, чем в Казахстане. Сейчас примерно одинаково, но на ходовые автомобили объемом двигателя 2 куб. дм в России утилизационный сбор меньше, чем у нас, примерно на 550 тыс. тенге.
В. Б. — Больше тысячи долларов получается.
Б. З. – Да, это существенно. Кроме того, в России более качественное и более «настоящее» автопроизводство, чем в Казахстане. Если в Казахстане два крупных производителя (раньше было три: ещё АзияАвто), то в России более десяти. В итоге при этом в РФ производятся запчасти, у нас нет: мы их покупаем на Тойоту, Хюндай в России. Следующее доказательство того, что в России более углубленная локализация: представители нашего автопрома на совещании в ЕЭК просили отсрочку до 30 лет по доле локализации для участия в закупках. Там же они выступали против автоматизированного контроля за производством. Эта система позволяла бы контролировать: на самом деле у нас производство или только сборка? Что бы наши не выдавали сборку за производство.
В. Б.: — Но ведь именно так и происходит. У нас можно говорить о «производстве автомобилей» только очень условно – в действительности там крупно- и реже мелкоузловая сборка.
Б. З.: – Да, по сути, это только сборка. При этом, допустим, из десяти моделей только по двум обязательна именно мелкоузловая сборка. По другим моделям можно и крупную сборку делать.
В. Б.: — Изначальное предназначение утильсбора — обновлять автопарк. Но в Казахстане сейчас 63% автомобилей старше 10 лет. В Алмате 40% автомобилей старше 20 лет. То есть парк, наоборот, стареет. Утильсбор, таким образом, достигает обратного эффекта. И кто в таком случае является выгодоприобретателем от этого утильсбора?
Б. З.: — Государство точно не является выгодоприобретателем. Утилизационный сбор оплачивается в частную компанию ТОО «Оператор РОП». За 2016-2019 утильсбор был собран в размере 220 млрд тенге. За 2020-2021 «Оператор РОП» даже в СМИ не упомянул сумму, которая была собрана. А ТОО «Оператор РОП» даже не должен отчитываться, сколько они собрали, куда они потратили и т.д.
Следующим получателем выгоды от утилизационного сбора является наш автопроизводитель. За 2016-2019 автопроизводителям вернули утилизационного сбора на 75 млрд тенге.
В. Б.: — Назовите эти компании.
Б. З.: – Основные – «СарыаркаАвтопром» и «Астана Моторс».
В. Б.: — Это значит, Андрей Лаврентьев и Нурлан Смагулов. Они пользуются поддержкой со стороны профильного министерства (МИИР) и премьера, да?
Б. З.: — Да. Есть протоколы 2018 года, где по вопросу утильсбора докладчиком был Лаврентьев, руководитель Ассоциации казахстанского автобизнеса (АКАБ). В то время вице-премьером был Мамин.
В. Б.: – Эти заводы пользуются какими-то привилегиями со стороны государства?
Б. З.: – Автопроизводители у нас освобождены от налогов, от таможенных пошлин. Налоги — это НДС, при импорте, при продаже, налог на прибыль. От всего этого они освобождены. У нас есть пример «АзияАвто»: после своего закрытия компания осталась должна государству 174 млрд тенге. Из чего можно сделать вывод, какие объемы преференций и льгот предоставлено нашим автопроизводителям.
В. Б.: — Утильсбор фактически является налогом. Правильно?
Б. З.: – Да.
В. Б.: – Налоги у нас взимает государство.
Б. З.: – Да.
В. Б.: — А здесь налог взимает частная компания, которая даже вписана в Экологический кодекс. Что мешает в государственных интересах её национализировать?
Б. З.: – Возможно, кто-то думает, что «Оператор РОП» неприкосновенен. Поэтому его и не национализируют. А так бы было очень удобно. Если бы «Оператор РОП» был национализирован, то государству была бы польза от утильсбора, была бы ответственность за распределение этих денежных средств, все это было бы. И снижение ставок проходило бы, думаю, легче. А сейчас, так как «Оператор РОП» — частная компания, мы никакой пользы не видим. Там какая-то тайная завеса, «Оператор» кому-то принадлежит, и из-за этого вообще ничего не делается.
В. Б.: — Вернемся к теме облавы. Почему был дан отбой, как вы думаете?
Б. З.: – Все поняли, в чём причина высоких цен на автомобили и что корень проблемы — это утильсбор. И остановили эту охоту, чтобы народ не стал требовать отмены утильсбора.
В. Б.: — Поняли и автовладельцы, и полиция, и госорганы, и руководство страны?
Б. З.: – Легче было остановить это всё, чем отменять утильсбор.
В. Б.: — Протесты были в нескольких городах, а в Астане водители даже перекрыли трассу. Каков сейчас выход для автовладельцев с российскими номерами?
Б. З.: – Нужно дальше продолжать требовать отмены утильсбора: просто издать приказ и снизить эти ставки. На это уйдет месяц или два. А на это время оставить в покое этих автовладельцев.
В. Б.: — Что для стабилизации ситуации намерен предпринять «Атамекен» и, в частности, Комитет МСБ, который вы возглавляете?
Вадим Борейко.
Б. З.: – Я, как председатель комитета, выступал и выступаю против нынешнего утилизационного сбора. Я выступаю за то, чтобы утильсбор, если он так называется, значит, должен быть именно для утилизации автомобилей. Т.е. снизить ставку по автомобилям до уровня европейских ставок 100-200 евро. Так же есть утилизационный сбор по сельхозтехнике, там вообще нужно вообще его убрать.
В. Б.: – Сколько там?
Б. З.: – До 13 млн тенге.
В. Б.: – С одного комбайна или трактора?
Б. З.: – Да.
В. Б.: — Это же огромные суммы — 30 тысяч долларов.
Б. З.: — Его ввели в 2019 первоначально на такие тракторы, как «Беларусь». А в 2020 расширили на все трактора, в том числе и на высокотехнологичные.
В. Б.: — Берик, канал Гиперборей не первый раз поднимает тему утильсбора. Но раньше я не видел в других СМИ, чтобы эта тема вообще освещалась. Однако в последнее время она стала проклевываться. Или это мне кажется?
Б. З.: – Последние несколько дней СМИ активизировались — как будто сняли табу с темы утильсбора. Сейчас многие журналисты просят интервью на эту тему. Актив группы «Нет утильсбору» прям разрывается. Я думаю, это хороший знак
В. Б.: — Хороший. И мы будем продолжать качать эту тему.
Фото: Роман Егоров (Roman Egorov).