Сегодня на портале informburo.kz начинаю большое интервью, посвящённое планам построить планам России построить в Казахстане атомную электростанцию. Мой собеседник — профессиональный энергетик, экс-президент KEGOC Асет Наурызбаев (Aset Nauryzbayev).
Асет Наурызбаев: Возмутила быстрая готовность Минэнерго строить АЭС
Весь апрель с казахстанской повестки дня не сходит заявление президента Российской Федерации Владимира Путина, которое он сделал 3 апреля, в ходе официального визита президента Казахстана Касым-Жомарта Токаева в Москву.
«Предлагаем переходить к новым формам взаимодействия, имею в виду, прежде всего, возможность сооружения в Казахстане АЭС по российским технологиям», – сказал Путин журналистам по итогам российско-казахстанских переговоров.
Эту новость не смогли полностью перекрыть даже объявленные в Казахстане внеочередные президентские выборы.
Сегодняшний собеседник журналиста Вадима Борейко – Асет Наурызбаев, профессиональный энергетик, предприниматель.
В 1998 году Асет Наурызбаев руководил KEGOC (Kazakhstan Electricity Grid Operating Company – АО «Казахстанская компания по управлению электрическими сетями»). Затем работал директором департамента «Азия» в «Интер РАО» (российская энергетическая компания, управляющая активами в РФ, странах Европы и СНГ) и советником председателя в «Системном операторе ЕЭС России» (компания, организующая диспетчерское управление энергосистемой России и её взаимодействием с сопредельными странами). Он знаком с особенностями газовой, угольной, атомной, возобновляемой генерации электроэнергии и хорошо представляет, как развивается энергетика во всём мире.
В случае аварии мы можем потерять озеро Балхаш, а Алматы останется без угля
Вадим Борейко: Асет, давайте начнём с информационного повода, который ещё долго не устареет, – предложения Путина построить в Казахстане атомную электростанцию. Всех эта идея у нас, конечно, взбудоражила. Это же не первая попытка России протолкнуть подобный проект?
Асет Наурызбаев: Действительно, это не первая попытка, у неё есть история. Тем не менее, думаю, всех возмутила быстрая реакция Министерства энергетики РК, которое уже 4 апреля сказало, что у нас есть готовая площадка в посёлке Улкен (рядом с озером и городом Балхаш. – Авт.) и резервная в Курчатове. Но Курчатов меньше подходит, потому что там нужно строить мощные сети. И поэтому, мол, давайте строить в Улкене.
Почему возмутила такая оперативная готовность Минэнерго?
Во-первых, Улкен – это озеро Балхаш, которое мы можем потерять в случае аварии.
Во-вторых, Улкен – это точка логистики. В семи километрах от посёлка проходит автодорога Алматы – Караганда – Нур-Султан. Плюс железная дорога. И если что-то случится со станцией и будет объявлена 30-километровая закрытая зона, то, естественно, поезда там ходить не будут.
Следовательно, придётся прокладывать обходную дорогу. А значит, всё время, пока её будут строить, в Алматы не будет приходить уголь из Экибастуза. То есть алматинские ТЭЦ остановятся. В городе есть запасы угля, но, как правило, в последнее время они скромные, а полгода на строительство дороги – это очень большой срок. Придётся расширять угольные склады – и всё ради того, чтобы обеспечить безопасность поставок на полгода-год, пока будет строиться обходная трасса.
Строительство АЭС в посёлке Улкен – это возможность сэкономить
В.Б.: Я помню, что в 1997 году пошли разговоры о строительстве АЭС на Балхаше – с подачи Владимира Школьника, в то время министра науки, президента Академии наук и президента Ядерного общества Казахстана. А в 2003-м Галина Наумова, журналист газеты «Время», где я тогда работал, получила от председателя экосоюза «Табигат» Мэлса Елеусизова снимок окрестностей города Балхаш, сделанный со спутника. На месте потенциальной площадки для строительства станции хорошо был виден мощный тектонический разлом. Фото было опубликовано во всю ширину первой полосы газеты. Постепенно идея АЭС сошла на нет: как пишет Википедия, «протесты экологов и жителей страны заставили пересмотреть планы». И вот опять. Каждый раз на этом самом месте.
А.Н.: Этот район с точки зрения электросетей очень удобный. Потому что там уже есть две готовые мощные линии электропередач. А строить линию выдачи мощности для атомной станции – тоже большие затраты, они могут быть сопоставимы со стоимостью самой АЭС: сильно удорожают смету. Поэтому готовые ЛЭП – это возможность сэкономить.
Читайте также колонку Вадима Борейко «Атомное дежа вю»
Геология в том месте не очень, но там и не очень высокая сейсмическая зона: не девяти- и даже не шестибалльная, думаю, 4-5 баллов, если не ошибаюсь.
В.Б.: Может и этого хватить.
А.Н.: Когда строили Балхашскую ТЭС, была большая активность: расчистили площадку, построили подъездные дороги к угольной станции. Но столкнулись с тем, что там заболоченная местность, и предстоял очень большой объём земляных работ, чтобы «достучаться» до скального грунта. (В конце 2008 года правительство РК решило строить теплоэлектростанцию; подготовительные работы начались в 2013 году, затем их приостановили; в 2016 году были завезены стройматериалы, и на этом энтузиазм иссяк. – Авт.).
Впрочем, это не принципиальная проблема. Принципиальная, я считаю, – логистическая. С этой точки зрения, место для АЭС очень плохое.
Производство атомной энергии трудно регулировать
А.Н.: В своё время, ещё до появления в массовом порядке дешёвых возобновляемых источников энергии (ВИЭ), я работал в «Интер РАО» и предлагал построить узел атомных станций в Казахстане, но не на Балхаше, а в районе Байконура. Эта идея появилась, потому что, во-первых, город Байконур находится в конце линий электропередач 220 кВт. Во-вторых, по безлюдности эта локация больше подходит, чем Балхаш. В-третьих, была вечная проблема в том, что киргизские энергетики сбрасывали зимой воду в Сырдарью и она заливала Кызылорду, пока там не построили спрямление русла. И эту воду можно было использовать, чтобы заполнять озеро-охладитель для атомной станции. Отнести его подальше от Сырдарьи километров на 50, проложить канал или трубопровод – и спокойно зимой это озеро пополнять. Но, конечно, это требовало строительства мощных ЛЭП и смотрелось только в логике большого энергоузла со странами Центральной Азии.
Потому что АЭС несёт энергосистеме такие же проблемы, как и возобновляемые источники энергии. Все говорят, что ВИЭ – ненадёжны. То есть они не могут следовать за потребителем. Как и атомная станция. Она такой же кол в энергосистеме, как и возобновляемые источники.
В.Б.: Поясните.
А.Н.: С ВИЭ какие проблемы? Солнце за тучку зашло – мощность солнечных батарей упала. Ветер прекратился – так же снизилась мощность ветряков. У атомных станций совсем наоборот. Скажем, в Алматы вечером все включили лампочки – потребление электроэнергии возрастает, ночь наступила – все спать легли, свет погасили, потребление упало. А АЭС как производила энергию, так и производит. Куда её девать?
В.Б.: А накапливать её нельзя?
А.Н.: Конечно, в масштабах большой энергосистемы всё это регулируется. А она включает в себя, в том числе, гидростанции, основной промышленный накопитель энергии: они просто прекращают сливать воду из водохранилища и накапливают энергию таким образом. Это единственная на сегодня массово распространённая технология накопления энергии. На втором месте сейчас – батареи-накопители типа тех, которые Илон Маск поставил в Австралии, они имеют резерв накопления более суток. Но любое водохранилище мощнее такого накопителя в десятки и сотни раз. Поэтому, с точки зрения резервирования энергии, приходится полагаться на ГЭС: другого промышленного способа её накопить пока нет.
Продолжение следует