«…Можно, пожалуй, сказать, что назначение человека как бы
заключается в том, чтобы уничтожить свой род, предварительно
сделав земной шар непригодным для обитания…»
Жан-Батист. Ламарк
Уже несколько месяцев идет расследование по факту массовой гибели рыбы в Атырау, случившейся в конце ноября – начале декабря 2018 года. Правоохранительные органы пока не называют имена виновных, но отечественные СМИ и общественники стараются следить за ситуацией, не желая, чтобы все спустили на тормозах. Ливень тоже решил не оставаться в стороне.
Первая часть нашей публикации – это рассказ казахстанского ихтиолога Алена Шакирова о случившейся экологической трагедии в Атырау. Ален стал непосредственным ее очевидцем, и его профессиональные знания позволяют правильно и целостно представить картину произошедшего.
«Первые известия о заморе рыбы на Урале начали появляться ещё в начале декабря 2018 года, причём информационные порталы откликнулись довольно поздно. Тревожные новости стали поступать в первую очередь от участников рыболовных пабликов в социальных сетях. Поначалу речь шла о локальных случаях гибели рыбы (к примеру, на канале Перетаска); истинные же масштабы произошедшего стали выявляться много позже.
В начале декабря 2018 года командировка забросила меня на Запад Казахстана. К тому времени в пределах городской черты г. Атырау уже массово погибла рыба таких видов, как чехонь (Pelecus cultratus), жерех (Aspius aspius), берш (Sander volgensis), судак (Sander lucioperca), сом (Silurus glanis), бычковые рыбы; местные жители мне показывали также фото мертвой каспийской миноги (Caspiomyzon wagneri, Красная Книга РК).
Более пластичные виды, такие как синец (Ballerus ballerus), сазан (Cyprinus carpio) и карась (Carassius gibelio), ещё присутствовали в уловах рыболовов-любителей в течение первой декады месяца, но в целом наблюдалось значительное падение уловов. К 15 декабря рыба практически перестала реагировать на предлагаемые ей приманки; впервые за многие десятилетия гурьевские рыболовы стали уходить со льда ни с чем. Редкие случаи поимки рыбы приходились на квёлых, полуживых карасей, а также случайно забагренных тройником тушки берша и судака, сносимых течением.
ФОТО Рыболовы на льду Урала, декабрь 2018.
Ко дню моего отъезда в большой стае синца, ежедневно наблюдаемой мною в проталине невдалеке от здания городского акимата, живых рыб значительно поубавилось, зато существенно выросло количество снулых. У рыб наблюдалось нетипичное поведение: распределение во всех слоях воды, отсутствие реакции на угрозу, замедленные движения, отсутствие пищевых рефлексов. Чайкам и воронам не составляло труда наловить их в любом количестве; впоследствии мне рассказывали, что по берегам Урала к концу месяца появилось множество погибших птиц. Тогда же я впервые увидел первых мёртвых карасей; всё описанное выше позволяло сделать вывод о беспрецедентном для Урало-Каспийского бассейна заморе, причём явно антропогенной природы.
Синец, пойманный рукой. Декабрь 2018.
Другой рыбы, кроме карася и синца, в воде уже не видно. Подводная сьемка, середина декабря 2018.
Наиболее значительные скопления живой рыбы мы с моим коллегой отметили в месте сброса очищенных технических вод в реку Урал (р-н старого ЗАГСа); в основном, это были карась и синец, причём на тот момент проявляли они поведение, характерное для рыбы здоровой. Возможно, приток относительно чистой воды в этом месте несколько снизил воздействие отравляющих веществ на организм водных животных.
Довелось понаблюдать за работой созданной к тому времени межведомственной комиссии — специалисты, вооруженные смартфонами, снимали ныряльщика в неопреновом костюме, берущего пробы воды с центра водоема. Хотя пробы, взятые подобным способом, вряд ли будут сколько-нибудь репрезентативными, поскольку загрязняющие вещества, в случае единовременного сброса, закономерно и предсказуемо будут снесены с током воды вниз по течению реки. В условиях городской черты скорее был смысл взять пробу с нижнего слоя ледового покрова, растущего всю зиму.
Поскольку все осетровые рыбы, содержавшиеся в рыбоводных хозяйствах, погибли, можно предположить, что Урал потерял и дикие их популяции, которые в холодное время года собираются в зимовальные ямы, стратегические рыбохозяйственные точки, нуждающиеся в защите. Находились они в большинстве своём, как и вышеупомянутые рыбзаводы, ниже города Атырау.
Разумеется, погибла не только рыба (которая, кстати, реагирует на подобные катаклизмы позже остальных групп водных жителей), но и вся кормовая база — ракообразные, личинки водных насекомых и многие другие организмы.
Дарига Назарбаева публично признала масштабы катастрофы, пусть и с запозданием, — только весной текущего года, как лёд сошел, и масштабы бедствия стали видны невооружённым глазом.
В условиях Казахстана сложно судить, кто же был истинным виновником трагедии. Более того, возможно мы этого и не узнаем, — с самого начала нам довольно прозрачно намекали, что наиболее вероятный претендент на звание Отравителя Года – местный Горводоканал, «Атырау Су Арнасы». При этом, было выявлено совершенно мизерное превышение ПДК по хлору — аж в 2 (!) раза. Кстати говоря, — а какова средняя «нормальная» концентрация хлора в реке Урал в зимнее время? Уж не больше ли отмеченной в декабре 2018 г.?
Поскольку «Атырау Су Арнасы» — это государственное предприятие, которое можно разве что «пожурить», оно весьма удобно в качестве «мальчика для битья»: не будем забывать, какая отрасль стоит за благосостоянием не только региона, но и страны.
На сегодняшний день, пожалуй, только представители неправительственных организаций Казахстана говорят о произошедшем как о катастрофе, нанёсшей беспрецедентный урон биоразнообразию экосистемы реки Урал. На восстановление её потребуются даже не годы, а десятилетия, и очень хочется верить, что к ответу будут признаны истинные виновники».
Вторую часть расследования «От гибели Арала до Урала» можно прочесть здесь
(Продолжение следует…)
Автор: Данил Утюпин
Заглавное фото: Анастасия Фатиховски